БЕГОМ ПО АЛЖИРСКОЙ САХАРЕ

Вступление

Жажда познания окружающего мира — одна из могучих движущих сил, заложенных в человеке. Это она заставляет его, несмотря на невероятные трудности и лишения, стремиться к полюсам планеты, взбираться на высочайшие горные вершины, проникать в океанские пучины и кратеры вулканов, штурмовать космическое пространство. Эта жажда подвинула и меня, физика по специальности, отправляться в Арктику и проводить свои отпуска более десяти лет в составе полярной, научно-спортивной экспедиции при газете «Комсомольская правда». Это были спортивные лыжные путешествия по дрейфующему льду Северного Ледовитого океана, жизнь на полярных станциях на островах Врангеля и Котельный, на дрейфующих станциях «Северный полюс-23» и «Северный полюс-24», многолетние исторические поиски пропавшей полярной экспедиции Владимира Русанова. И вот после Арктики жажда к познанию позвала меня в спортивные приключения в знойные пески алжирской части пустыни Сахара.

Рис.1. Федор Склокин на фоне предгорья Ахаггара в центральной части пустыни Сахара.

Величайшая пустыня манила своей грандиозностью и суровыми климатическими условиями. Имея опыт автономных путешествий в арктических пустынях, хотелось испытать себя в автономных условиях Сахары. Известно, что даже простое путешествие по этой пустыне таит в себе много опасностей для жизни человека. Приведу высказывание о пустыне знаменитого полярного исследователя, ученого и путешественника Виталия Воловича из его книги «Академия выживания». «Переход в пустыне в жаркое дневное время крайне изнурителен. Физические нагрузки во время марша вызывают усиление водопотерь потоотделением и ведут к быстрому обезвоживанию. Помимо этого, прямая солнечная радиация создает опасность быстрого перегрева организма, возникновения теплового или солнечного удара». Все эти факты было необходимо учитывать для благополучного исхода планируемых по Сахаре спортивных путешествий. В книге рассказывается о двух спортивных приключениях. В первом — рассказывается о 13-дневном супермарфоне по Сахаре в горах Ахаггара, в котором участвовал непосредственно сам автор. Во втором — рассказывается о рекордном 1700-км автономном пробеге по пересечению Сахары с севера на юг казахского бегуна Марата Жиланбаева, в котором автор выступал в качестве спарринг-партнера и тренера-ассистента. Также автор делится своими впечатлениями о природе Сахары и о жизни местных жителей — арабов и туарегов.

Тринадцатидневный международный супермарафон в центральной части Сахары в горах Ахаггара.

Все было необычно для нас, Геннадия Швеца, обозревателя «Комсомольской правды», и автора этих строк в предстоящем Большом пробеге Ахаггара по Сахаре. 13 дней пробега и каждый день дистанция в марафон!

Горы Ахаггара высотой до 3000 метров расположены в самом центре пустыни — до ближайшего моря тысяча километров, поэтому климат здесь континентальный: даже в декабре днем жара в 30-35 градусов, а ночью холод, температура около нуля градусов. Старт и финиш был в городе Таманрассет, который расположен на высоте 1300 метров на относительно равнинном участке пустыни. Но а горная часть маршрута пробега должна была проходить на высоте 2000 метров, с перевалами до 2500 метров.

Рис.2. Автор за день до старта сахарского супермарафона.

Рис.3. Автор перед стартом тринадцатого заключительного этапа супермарафона.

Рис.4. Геннадий Швец — второй участник команды СССР на промежуточном пункте питания на трассе пробега.

Рис.5. Супермарафонцы на трассе пробега после старта очередного этапа.

День первый. Старт супермарафона был дан на центральной улице Таманрассета. Под транспарантом марафона собрались немногочисленные журналисты, представители местной администрации. Не было приветственных речей и мы как-то совсем буднично побежали по проезжей части тротуара, по сторонам которого был ряд небольших магазинчиков и стояли столики кофеен, местные жители приветственно махали нам вслед. Но вот кончился город, мы вышли на шоссе, которое вело в аэропорт, но через несколько километров для нас был выложен знак поворота с дороги на грунтовую дорогу, которая и повела нас в реальную пустыню. Позади остался город, а с ним и какая ни есть цивилизация, в которую мы вернемся лишь через 13 дней. Вот так и начались наши марафоны и приключения.

С первых километров пустыни на нас навалилось все сразу: высота, которая заставляла учащать дыхание, жара, ветер. Путь длиною в 555 км в основном пролегал по грунтовой дороге, но регулярно попадались участки пути по рыхлому как снег песку, и по сыпучим камням. Каждый участник пробега был обязан бежать в футболке с эмблемами спонсоров-организаторов из Франции и Алжира. Из обязательного индивидуального снаряжения был мягкий бачок-емкость для питьевой воды на литр. Бачок имел удобный патрубок, свитый спиралью, который позволял попить воды прямо набегу. Но особой необходимости делать это не было, так как через каждые 7-8 км трассы стояли пункты подкормки, где можно было и попить вдоволь, и поесть сырой овсянки, витаминов, сыра, цитрусовых и изюма. На каждом пункте подкормки судья строго следил, чтобы у каждого из бегунов напоясные бачки с водой были полными.

Предстоящий на день путь — трасса размечалась судьями каждое утро впереди идущим внедорожником. На обочину грунтовой дороги клали с эмблемой пробега полиэтиленовые мешки с насыпанным в них песком или камнями. Перед стартом судья предупредил, чтобы бегуны не пытались сокращать путь, так как в пустыне легко сбиться с дороги. Оказывается в прошлогоднем пробеге трое бегунов «срезали» угол, сбились с пути и их потом организаторы искали до самой темноты. Именно на этот случай был нужен напоясный бачок с водой, чтобы при ЧП человек все-таки гарантировано остался бы живым в этой безлюдной и безводной пустыне пока его бы не нашли организаторы супермарафона.

Обязательным в одежде бегунов была также кепка с длинным козырьком и с широким куском белой ткани, которая полностью прикрывала затылок и шею бегунов от солнца. В первые дни у нас, прилетевших в Сахару из зимы, было желание позагорать во время бега, но уже на второй день открытые части тела попросту сгорели. Покрылись волдырями, что вынудило нас обильно употреблять солнцезащитные кремы. Приходилось тщательно смазывать губы, щёки и нос, потому что солнце и ветер без защиты быстро превращали их в сплошные болячки. Некоторые бегуны брали у женщин розовую губную помаду и вместо крема раскрашивали свое лицо и становились похожими на туземцев.

День второй. После первого марафона я сильно сомневался в том, что смогу бежать на следующий день: на ногах уже возникли первые потертости, мышцы ног забиты, сильно болят суставы, особенно левое с оперированным когда-то мениском. Долго не мог заснуть, мазал болевшие ноги разогревающими мазями, принимал набор своих витаминов-восстановителей. Однако утром как все вышел на старт и …забылся, подхваченный стартовым возбуждением, да и боли как-то сами собой притупились. Теперь при тридцатиградусной жаре беспокоило изрядно припекавшее солнце да пот, заливавший глаза. Начались горы — череда спусков и подъемов, А под ногами то сплошь мелкие камни, то мягкий песок, который неведомыми путями проникал во внутрь кроссовок и который по мере бега втирался между пальцами ног, усиливал процесс возникновения потертостей и мозолей. Но стало радовать и то, что таяли километры до финиша. После 32 км вообще почувствовал некоторую легкость — ритм бега гипнотизировал, казалось, ноги сами несли мое тело. И вот финиш. Вытерся полотенцем, переоделся в сухое и пошел к нашему полевому французскому «ресторану» на обед. Наконец-то наступил полный отдых, а плюс к тому — ждала желанная встреча с медиками и массаж.

День пятый. Заканчивался пятый этап пробега. «А внизу — оазис и озеро» — сказали нам на последнем пункте питания. Верилось в это с трудом. Кругом ровное, безжизненное плато, представляющее собой песчаную пустыню с хаотически разбросанными камнями. Но вот дорога вскоре действительно пошла под уклон. Я побежал легко, хотя позади было 38 километров. И вот наш путь проходит уже вдоль высохшего русла реки. Наконец — финиш. Огляделся. Где же оазис, где пальмы, вода? Все те же камни. Лишь в метрах ста от финиша был обрыв глубиной в несколько десятков метров. Подойдя ближе, увидел внизу несколько небольших пальм. А вот и вода — мутноватое озерцо шириной не более десяти метров. В него с обрывчика тоненькой струйкой течет ручеек, словно вода из домашнего водопроводного крана. Казалось, что он вот-вот иссякнет. Вокруг озерка на камнях расположились участники пробега, уже успевшие насладиться водой. Кто-то фотографировал, кто-то, не теряя времени, устроил постирушку, кто-то просто с наслаждением полоскался в холодной воде… После обеда я вместе с друзьями стал устраиваться на ночлег прямо под экзотическими пальмами около воды. Но тут подошли местные жители-туареги, по их жестам мы поняли, что нам лучше уйти от озера. Позже узнали: оставаться у воды на ночь опасно — в это время животные со всей округе приходят на водопой.

Регулярно вечером после ужина все собирались у костра, и француз Фура, главный судья соревнований и президент ассоциации «Марафоны и приключения», объявлял результаты каждого бегуна и его место по сумме этапов. Эта процедура всякий раз сопровождалась шутками, смехом, а иногда и аплодисментами.

Как-то устроили песенный вечер. Гитары, правда, ни у кого не было — ведь это лишний вес, а участники имели право взять в личные груз не более восьми килограммов. Вечер удался на славу. Звучали западно-европейские, русские и непривычные для нас арабские песни — мелодичные и немного грустные. Все дружно и тихо подпевали. Ощущение было такое, что тут, в пустыне, мы — одна семья.

После первого этапа лидерство захватил алжирский бегун Камаль Бенмебкхови. Самолюбие заставляло его бежать каждый раз на пределе возможностей. Каждый раз после очередного этапа над ним буквально часами хлопотали алжирские врачи: тут были и массаж, и специальные мази, и даже физиотерапия — применялся переносной ультразвуковой прибор, который питался напрямую от автомобильного аккумулятора.

Камалю 24 года, а на вид можно дать чуть ли не 12-14, небольшого росточка, сухой, очень подвижный. Живет и работает в сахарском городе-оазисе Гардая. По специальности — рабочий в ремонтной мастерской, тренируется в основном самостоятельно, бегает много, к родным жарким условиям пустыни привычен. Но лидерство его было для всех сюрпризом. Ожидалось, что основная борьба за первое место развернется между Вернером Доррембахером (Германия) и Жан-Марком Беллоком (Франция), которые в то время были одними из сильнейших в мире стайеров на 100 км дистанции. Обещал составить конкуренцию и сильный спортсмен из Венгрии Эрно Кискирали, победитель прошлогоднего пробега. Среди участников были также из первой мировой десятки сильные супермарафонцы Томаш Русек (Чехия) и Бруно Мориер из Франции.

Рис.6. Группа лидеров на трассе пробега.

Предвосхищая события, скажу: победителем стал Камаль, выигравший 12 из 13 этапов, на втором месте Беллок, а на третьем — Русек. Камаль уступил первое место только раз в одном из этапов и то своему товарищу по команде, Мухаммеду Бутифе, которому всего 18 лет и он еще учится в школе в столице туарегов в Таманрассете. Алжирцы оказались более всех мотивированными на победу и более подготовленными к сложной трассе. Что же касается нас с Геннадием, то на призовые места мы и не рассчитывали с самого начала. Наша цель стояла одна — добежать «живыми» до финишной «черты» супермарафона.

День восьмой. Я пробежал восемь марафонов подряд, и последний оказался для меня роковым. Стартуя в тот день, впервые почувствовал желание бежать быстро: притерпелся к боли, окончательно акклиматизировался. Помню, как я резво пробежал часть маршрута, шедшую под гору, обогнал даже нескольких соперников. А потом к 28 километру появилась резкая боль в мышцах голени, стопа едва сгибалась. На одном из пунктов подкормки меня наскоро «починили»: замотали ногу, смазали обезболивающим кремом и я добежал этап. После финиша врач сказал, что из-за сильной перегрузки начался воспалительный процесс. Было настоятельно рекомендовано создать полный покой больной ноге. Ее всю так замотали, что получился своего рода протез. В результате пришлось несколько этапов пропустить и побыть в роли зрителя. Зато я узнал много интересного, особенно, что касается организации самого марафона.

Рис.7. Сахарский супермарафон сдружил и бегунов, и врачей, и туарегов-водителей «Тойот». В центре автор.

Наши бивуаки представляли любопытное зрелище. Лагерь пробега после каждого финиша этапа организаторы обычно старались разбивать в живописном месте: будь то скальные ущелья или лоскутки саванной растительности. Лагерь разбивался на сектора. Каждый из бегунов из сопровождающей машины брал рюкзак со своими вещами, поролоновый матрасик со спальным мешком и обживал пустыню под открытом небом — благо места хватало всем. Сами бегуны расползались друг от друга подальше. Была потребность и отдохнуть в одиночестве, и скрыть от посторонних глаз свою усталость и страдания, заниматься перед сном самомассажем ног, применяя свои собственные мази и растирки, глотая успокаивающие таблетки для полноценного сна.

Техническое обеспечение пробега осуществлялось местными жителями-туарегами. Оно включало дюжину вездеходов марки «Тойота». Водители-туареги гордились тем, что они без проблем пересели с верблюдов на «Тойоты», но при этом сохранили свои многовековые привычки в одежде и поведении. Каждый вечер они, неизменно одетые в свои голубые халаты с высоким тюрбаном на голове, всегда сидели плотной кучкой, попивали из маленьких чашечек свой сладкий чай на травах, вели тихие неторопливые беседы, наблюдая за «странной» жизнью мазохистов-бегунов и их спасителей-врачевателей.

Рис.8. Туарег — хозяин гор Ахаггара.

Рядом с местом финиша, как и полагалось, всегда размещались судьи, спортивные врачи, массажисты, которые весь остаток светового дня после финиша этапа колдовали над бегунами, восстанавливая их здоровье для следующего этапа. Однако их главным и типичным занятием было латание у бегунов стертых в кровь ступней ног. Так как обычно финиш спортсменов растягивался на пару часов, то к врачам образовывалась сама собой очередь, как говорится, по мере прибытия участников. Обычно каждый финишер сначала обедал, а потом направлялся к врачам и массажистам.

А в самом центре неизменно восседал французский повар Патрик со своим походным рестораном «Эурест»: французское объединение «Европейские рестораны» было спонсором пробега. Все продукты были привезены из Франции.

Рис.9. Полевая кухня для всех участников супермарафона от филиала французского ресторана «Эурест» на просторах Сахары.

Обед отличался большим разнообразием свежих и вареных, жареных и печеных овощей, но вот аппетита почему-то не было. Видимо, после дистанции не хватало сил даже на еду. Тогда как после отдыха к вечеру он становился «зверским». Хотя еды было вдоволь, к концу пробега все заметно осунулись, похудели, потеряв по 5—8 килограммов. Патрик старался изо всех сил разнообразить наше меню, но автономное питание в безлюдной пустыне и без специальных холодильников естественно требовало включать в рацион сублимированные мясо и рыбу. Эти блюда особенного энтузиазма ни у кого не вызывали, и помню, как наши друзья-соперники в шутку говорили, что Патрика надо наказать и отправить за это в Сибирь. Находясь в пустыне, они считали, что есть еще более «страшное» место для жизни человека — русская Сибирь. Тут уж нам с Геннадием стало обидно за нашу Сибирь.

Поэтому неслучайно в походном ресторане «Эурест» и родилась идея провести супермарафон в центре Сибири по берегу Байкала — самого крупного озера в мире с пресной водой. Ведь это красивейшее место мирового уровня. Спустя пару лет после сахарского супермарафона мы (Геннадий Швец и автор этих строк) с помощью спортивного отдела редакции газеты «Комсомольская правда» организовали единственный в своем роде международный сибирский супермарафон по БАМу со стартом на Байкале, в Северо-Байкальске. Но это отдельная история. Главное, что она зародилась в Сахаре, а успешно воплотилась уже в России, где кстати участниками стали самые известные в мире супермарафонцы из десятка стран Старого и Нового Света.

День десятый. Я, в роли зрителя, много снимал на кинокамеру и фотографировал, спокойно наслаждался красотами природы Сахары, но вдруг совершенно неожиданно она подарила всем нам сюрприз. Пошел дождь, который не прекращался почти два дня! Он — то усиливался вместе со шквалистым ветром, то моросил. За последние шесть лет, как нам сказали старожилы-туареги, это был всего лишь второй дождь. Вот уж повезло, так повезло! Впервые весь наш коллектив ночевал в укрытии — в палатках и в пустой, брошенной много лет назад небольшой солдатской казарме, которая, на счастье, оказалась на нашем маршруте. До этого события о присутствии воды в окружающей природе нам напоминали лишь высохшие русла рек. А после дождя они наполнились водой, иногда по маршруту пробега приходилось форсировать водные преграды в кроссовках по колено в воде — ну прямо стипль-чез. Да и по раскисшим грунтовым дорогам бежать было не просто — на кроссовки килограммами налипали комья грязи. К тому же похолодало градусов на десять. Но к концу второго дня тучи, а с ними и дождь быстро и неожиданно куда-то исчезли. И снова вернулась жара, русла рек высохли прямо на наших глазах.

День тринадцатый. 24 спортсмена из 6 стран: Алжира, Венгрии, СССР, Франции, Германии, и Чехии — стартовали в первый день, все 13 этапов сумели одолеть лишь 16 бегунов. Причина «отсева», как мне кажется, заключалась в том, что каждый старался бежать близко к пределу своих возможностей. Спортивный дух соперничества зачастую подавлял предостерегающие болевые ощущения и поэтому не всегда удавалось соблюсти чувство меры. На тринадцатый, последний марафон, вышли почти все «больные» — и в их числе и я. Всем хотелось достойно финишировать в Таманрассете. Врачи старались, как могли, накормили обезболивающими таблетками, колдовали с мазями, накладывали на раны ног бинты и пластыри. И все-таки француженка Кэролл Кокуанд сошла на 21-м километре, и в глазах у нее стояли слезы — нестерпимая боль в ногах не позволила ей финишировать.

Рис.10. Джентльменская (мушкетерская) поддержка своей французской бегунье.

А вот парижанин Андрэ Сурдон — недавний победитель пробега по Великой Китайской стене, а сейчас с перевязанной коленкой дотерпел до финишной «черты» и тоже не выдержал — заплакал. Все позади — он смог! У меня самого боль в ноге давала себе знать при каждом шаге, но последние километры манили, заставляли терпеть — я практически плелся, где уж тут победный финишный рывок, не до него. Я был рад за Геннадия Швеца — он пробежал все этапы и занял почетное итоговое место в середине финишеров.

Да, труден был этот пробег, который сплотил и сдружил нас. Мы обменялись адресами, приглашениями на будущие марафоны. Многие из спортсменов, в основном неудачники, договорились встретиться здесь, в Сахаре, через год и уж обязательно одолеть все 13 этапов.

… Самолет уносил нас из столицы туарегов. Он летел над горами Ахаггара. Сверху они казались островерхими островами в необъятном море песков. И где-то там остались следы от наших кроссовок.

Два месяца спустя, в феврале, когда московский зимний пейзаж с типичной промозглой погодой меньше всего располагал к воспоминаниям о марафонах и приключениях в знойной пустыне, я получил письмо из Франции от одного из участников сахарского супермарафона Фредерика Вельконе. В конверте вместе с письмом оказались слайды. Глядя на них, поймал себя на мысли — словно и не со мной это было: горы, раскаленный песок и люди, бегущие из последних сил. Каждому из них, чтобы покорить пустыню, пришлось преодолеть и себя.

Автор Федор Склокин