Школа юных географов МГУ второй половины пятидесятых годов.

Давид Львович, Алена, а также Инесса Арманд и другие

Опубликованная на сайте статья «Об истории МГУ и студенческой жизни»   всколыхнула мои собственные воспоминания об МГУ, хотя я в нем не учился и, естественно, не заканчивал. Но именно с МГУ у меня связаны яркие впечатления моей еще школьной московской жизни. Представляя меня, как одного из авторов сайта, Михаил Назаров отметил, что я путешественник, и еще в студенческие годы много походил по Подмосковью. В этом он оказался неточен. Я много бродил (путешествовал) по Подмосковью еще в школьные годы, будучи “юнгой” (“юнгом”, членом школы юных географов при Московском Университете).

У нас в школе (я учился в школе №602 Тимирязевского района Москвы) был географический кружок, который вела учительница географии Елена Николаевна (если не ошибаюсь, ведь с тех прошло около 70 лет) Жегалова. Это был 1955 или 1956 год, я был семиклассником. И вот, на одном из занятий кружка Елена Николаевна сообщает нам, что в ближайшее воскресенье в Московском доме пионеров состоится прием в школу юных географов при Московском университете. Нас было трое, кто решил туда поехать: староста нашего класса Оля Копнева, мой друг Толька Рябов и я.

То, что мы увидели, приехав в центральный Дом пионеров, меня, буквально, поразило. Я впервые видел такое громадное количество школьников, собранных вместе. Оказалось, что просто записаться в школу “юнг” при МГУ было нельзя. Необходимо было сдать экзамен. И на следующий день должны были быть вывешены списки принятых. Экзаменовали нас студенты — старшекурсники географического факультета. Они сидели за длинными столами, накрытыми сукном, и к каждому из экзаменаторов выстраивалась очередь из желающих поступить. Но ! Одновременно на ступенях лестниц Дома пионеров звучала гитара, пели гимн школы “юнг”, звучали различные студенческие песни, например:

Помнишь мезозойскую культуру,

У костра сидели мы с тобой,

Ты на мне разодранную шкуру

Зашивала каменной иглой.

Я сидел немытый и небритый,

Нечленораздельно бормотал,

В этот день топор из неолита

Я на хобот мамонт сменял и т.д.

Давид Львович Арманд (1905-1976)

Что и говорить! Романтика! Тут же “старики” из приема в “юнги” прошлых лет делились воспоминаниями, где они уже побывали, что видели и т.д.

Я же был маленьким мальчиком с пионерским галстуком (пойти “в рост” мне еще предстояло). И один из экзаменаторов, обращаясь ко мне говорит: “А сейчас мальчик мы зададим тебе вопрос. И если ты на него ответишь, мы тебя сразу принимаем в школу.” Вопрос был таков: ты в поле обнаружил два прямоугольных куска железа. Как узнать, какой из них магнит, а какой нет? Признаюсь честно, кто-то шепнул мне, но я быстро сообразил и подробно объяснил, почему необходимо один прямоугольный кусок подсоединить к середине другого. Так я стал членом школы “юнг”. Толька Рябов обнаружил себя в списках на следующий день. А Оле Копневой не повезло. Ее в списках не оказалось.

Так началась наша с Толькой “юнговская” жизнь. Два раза в неделю (или один раз, уже не помню точно) мы приезжали в храм науки на занятия. Нам читались лекции студентами четверокурсниками или пятикурсниками геофака. Мы конспектировали их. Надо сказать, что какой-то специально разработанной программы, конечно же, не было. Лекции были весьма разрозненными и хаотичными. Одна, например, посвящалась Великим географическим открытиям, а другая… геоморфологии. Но нам, школьникам, безусловно, было крайне интересно. Кроме того, мы регулярно посещали “храм науки”. Были и чисто практические занятия : как правильно укладывать рюкзак, как поставить палатку, разжечь костер и т.д..

Но занятия с нами не ограничивались лекциями. Это была зима и по воскресеньям были лыжные походы по Подмосковью, в которых “отрабатывалось ” взаимодействие, обучались “законам поведения группы” в походе и т.д.. И “возились” с нами студенты — четверокурсники геофака. Среди них я более всего запомнил Алену Арманд, дочь Давида Львовича Арманд, тогда доцента географического факультета и научного сотрудника Института географии АН СССР.

Семья Д.Л. Арманда, фото  1957 г.

В центре жена Галина Васильевна, справа внизу – Алена, слева в верхнем ряду сын Алексей

Насколько я сейчас могу оценить, школа “юнг” того периода была “детищем” семьи Арманд. Самого Давида Львовича я, кажется, никогда не видел, но его имя было “у всех на устах”. Более того, периодически по воскресеньям нас приглашали на квартиру Давида Львовича, где “хозяйничала” его дочь Алена. И это не только и не столько чаепитие, но и шарады и различны игры, например, “испорченный телевизор”, о которой я расскажу позже, просто общение, наконец, причем, как между школьниками, так и со старшими. Все это было крайне интересно, ново, необычно и нестандартно. Что касается жены Давида Львовича Галины Васильевны, то с ней мы впоследствии провели месяц в экспедиции, о чем я расскажу ниже.

К.Г. Паустовский

Школа “юнг” не только жила собственной жизнью, весьма интересной и наполненной, но и участвовала в жизни Университета. Мне, в частности, запомнился вечер встречи с К.Г.Паустовским в Актовом зале МГУ. Вечер “Золотой розы”, как он именовался. Были приглашены на него и “юнги”. Речь шла о творчестве. ”Мэтр” подробно рассказывал о своих творческих поисках, встречах на жизненном пути (например, о встречах с А.Гайдаром и др.) о путешествиях, по Подмосковью, в частности. В ответ ему дарили памятные подарки, в память о встрече. А от школы “юнг” памятный подарок доверили вручить мне. Я был в школьной форме, как тогда было принято, с пионерским галстуком, должен был подарить фотоальбом, сделанный “предыдущими “юнгами”. Фотоальбом был посвящен видам Мещерской стороны, воспетой в прозе классиком. После того, как я вручил этот подарок и произнес необходимые слова, “мэтр” спросил меня, где же мы там были, на что я вынужден был ответить, что я там еще не был, и мне предстоит еще побывать.

В весенние каникулы состоялся выезд на базу геофака в Красновидово, где мы занимались “снегомеркой”: определяли толщину снежного покрова, причем в динамике, строили соответствующие карты и т.д.. А вечерами песни, шарады, игры, просто общение. Общение, собственно, не только по вечерам. И оно было крайне интересным и обогащающим. Ты узнаешь, например, о существовании такого писателя, как А.Грин, а Валька Фрейдлин подробно рассказывает истории из “Записок следователя” Льва Шейнина, а Наталья Михайлова рассказывает историю о том, что вообще-то неизвестно кто стоит за именем В.Шекспира и т.д. и т.п. Вечером же после ужина старшие рассказывают о последнем съезде писателей, на котором М.Шолохов “позволил” себе “пнуть” нашего кумира К.Паустовского. Весьма распространенной была такая игра, как “испорченный телевизор”. Кто-то загадывает слово, а следующий за ним участник, должен это изобразить. Следующий передает другому по очереди, что было изображено и т.д. Потом выясняется, что было задумано изначально и во что это превратилось. Очень смешно. Например, “фашист” может превратиться в английскую королеву и наоборот. Мне это запомнилось вот почему. Я как-то изображал молодую грузинку. Когда меня потом спросили, кого же я изображал, и выяснилось, что это была “молодая грузинка”, друзья долго смеялись, и такая “кликуха” на определенное время закрепилась за мной.

Е.И. Арманд (1809-1890 гг.

Александр Арманд с женой Инессой 1893г.

Но никогда никаких обсуждений и дискуссий не было в связи с фамилией Арманд. Я не уверен, что мне в то время было известно об Инессе Арманд и той роли, которую она сыграла в революции и жизни В.И.Ленина. Я много тогда узнавал нового, в том числе, и в области политической жизни страны, но имя Инессы Арманд никогда не всплывало в разговорах и дискуссиях тех времен. А ведь Инесса Арманд имела непосредственное отношение к семье Арманд и семье Давида Львовича, в частности. А это очень интересная семья, имевшая многочисленных представителей, сыгравших значительную роль в русской революции, а так же, как теперь выясняется, в последующей жизни страны. Сейчас мне трудно ответить на этот вопрос. Интеллигенция в СССР была в высшей степени осторожной, тем более, представители той интеллигенции, которых преследовал и царский режим и, в существенно большей степени, сталинский.

“Революция пожирает своих детей” – фраза, рожденная в период французской революции, имела непосредственное отношение к России. От преследований во французской революции бежали в Россию. Одним из сбежавших был Поль Арманд. Они с сыном появились в России в конце XVIII века, то ли спасаясь от гонений Великой французской революции, то ли пытаясь найти в этой северной стране источники для развития бизнеса, выражаясь современным языком. Известно также, что в период Отечественной войны Поль Арманд был выслан из Москвы губернатором В. Растопчиным в Нижний Новгород (не только немцев Республики немцев Поволжья высылали в Казахстан в период другой Отечественной войны). Но после изгнания Наполеона из России, семья вернулась в Москву. Из этой семьи вышел Луи-Эжен Арманд (Евгений Иванович) ( 1809-1890). Он стал известным предпринимателем, получил титул купца 1 гильдии. Им была основана сеть мануфактур. У него было трое сыновей: Евгений (1838 г.р.), Адольф (1843) и Эмиль (1848). В подмосковном Пушкино было организовано “Товарищество Евгений Арманд с сыновьями”, владевшее сетью мануфактур, на которых работало 1200 рабочих. По свидетельствам, дошедшим с тех времен, эти производства можно было назвать “капитализмом с человеческим лицом”. Забота о рабочих, строительство домов для них, больниц, в которых они могли получать бесплатное медицинское обслуживание и т.д..

Такой стиль жизни и мировоззрения был характерен для русской интеллигенции того времени. Служение народу. К этой категории принадлежали и представители дворянства, “шедшие в народ”. По воспоминаниям известного молдавского почвоведа А.Крупенникова, академик Н.А.Димо обладал прекрасным голосом и мог бы стать оперным певцом, но по его же (Н.А.Димо) словам в таком случае он бы служил ограниченному числу людей, и он выбрал почвоведение, поступив в Варшавский университет.

Совершенно очевидно, что на рубеже двух столетий такое мировоззрение в итоге приводило к революционным настроениям, что и было характерно для детей и внуков семьи Арманд. Но не только. Это была и благотворительность. В частности, на деньги Адольфа был создан Музей при Московском университете, ставший впоследствии Музеем изобразительных искусств им. А.С.Пушкина.

У старшего сына Евгения Евгеньевича было 12 детей и им нужно было дать образование. И он выписывает из Франции гувернантку, которой оказалась Инесса Стеффен, дочь скончавшегося во Франции оперного певца и актрисы комического плана. Ее переезд в Россию был обусловлен необходимостью выживания после кончины отца. Но она была красива! В результате чего становится супругой одного из сыновей Евгения Евгеньевича Александра, а в историю русской революции входит под именем Инессы Арманд. От этого брака в течение 8 лет было рождено 4 детей. Но энергичная (и красивая) Инесса увлекается младшим братом своего мужа Владимиром. В результате чего на свет появляется еще один (пятый) ее ребенок. Владимир был на 11 лет моложе Инессы. Он в то время являлся студентом-биологом Московского университета. Но не только. Увлечение молодежи идеями революции того времени известно. Но это передается и его возлюбленной Инессе. Видимо, так, или очень близко к этому происходило рождение пламенной революционерки Инессы Арманд.

Владимир заболевает туберкулезом. Оставляя всех своих детей первому мужу (официального развода не было), она уезжает с Владимиром за границу, где Владимир скончался в 1909 году. В том же году Инесса встречается с Владимиром Ульяновым-Лениным. Благодаря этой встрече, начинается новый этап ее революционной биографии. Она становится близкой соратницей Ленина, причем настолько, что ее возвращение в Россию происходит вместе с Лениным в знаменитом запломбированном вагоне.

Примерно в этот же период у сына Эмиля Арманд (младшего из сыновей основателя “Товарищества Евгений Арманд и сыновья”) Льва Эмильевича рождается сын Давид, ставший в итоге Давидом Львовичем Арманд. Но революционные настроения и в этой семье таковы, что после революции 1905 года семья вынуждена покинуть Россию. Маленьким мальчиком Давид путешествует по Европе вместе с родителями. Может быть, именно из этого детства родилась у Давида Львовича страсть к путешествиям, о которой вспоминали его близкие и современники.

Белое озеро, Рязанская область

Но мы должны вернуться к школе “юнг”, идеологом которой того времени был Давид Львович, а непосредственными организаторами ее деятельности члены его семьи. В течение всего первого года нашей жизни в школе постоянной ближайшей целью ее деятельности была летняя экспедиция. Основной задачей, как нам сообщили, было исследование природы Белого озера на севере Рязанской области близ села Спас-Клепики. Это уникальное озеро. Среди торфяных болот Мещерского края существует глубокое озеро с пресной водой, с соответствующей фауной и флорой. И вот на берегу этого озера расположилась наша экспедиция школы юных географов. Во главе ее была Галина Васильевна Арманд, жена Давида Львовича. Из старших были также мама Натальи Михайловой — Татьяна Юрьевна Коробьина, а также Олег Павлович Чижов, гляциолог из МГУ, отец одного из членов школы Алеши. Была назначена  Председателем отряда школьников Наталья Михайлова, но что-то потом они не поладили с Галиной Васильевной, и она с этого “поста” была смещена.

Это была самая настоящая экспедиция. Все мы были разделены на отряды: гидрологи составляли карты глубин озера, почвоведы рыли шурфы, чтобы исследовать почву окрестностей озера, ботаники описывали растительный мир. А вечером костер, песни, стихи и т.д. Но одновременно хождение на байдарках по озеру. Недалеко находилось село Константиново, родина С.Есенина. Кажется, и туда была экскурсия, но я там не был (не помню уж по какой причине).

Вспоминая экспедицию, я считаю ее идею очень интересной, плодотворной и эффективной. Ведь для каждой экспедиции необходимы рабочие, без которых обойтись нельзя. А в данном случае использовался энтузиазм школьников. Я был вначале в отряде гидрологов, но потом меня перевели в почвоведы. И когда я за несколько часов работы вырыл шурф высотой в мой собственный рост, начальство (старшие) очень удивились, и на некоторое время я стал героем дня. Естественно, почвенные слои были описаны и т.д..

Осенью (или уже в следующем году, точно не помню) состоялся отчет о результатах деятельности этой экспедиции на заседании Московского географического общества. От школьников доклад об этой экспедиции делал я. Это был первый мой научный доклад. Честно говоря, мне за него сейчас немного стыдно. Я зачитывал то, что было кем-то написано (вероятно, Галиной Васильевной). Меня слушали бородатые дяди, члены Московского географического общества, задавали какие-то вопросы. Что они меня спрашивали, я уже сейчас не помню. Но что-то я отвечал. И был непосредственным доказательством того, что частью этой экспедиции были школьники из школы юных географов МГУ. И в том числе, благодаря, видимо, этой экспедиции, 30 декабря 1974 года Белое озеро Клепиковского района Рязанской области было признано памятником природы регионального значения.

Но вспоминая и оценивая сейчас тот небольшой промежуток времени моей жизни, связанный со школой юных географов, я должен сказать спасибо, прежде всего Давиду Львовичу Арманду за саму идею такой организации школьников, Алене и Галине Васильевне за конкретное исполнение его идей, Татьяне Юрьевне (с которой мне довелось часто общаться впоследствии) и Олегу Павловичу Чижову, а также всем моим друзьям “юнгам”. Мы часто потом в разных вариантах встречались и всегда с особой теплотой вспоминали об этом периоде нашей жизни.

Как-то так получилось, что после экспедиции мы перестали посещать лекции в школе, но наше общение не прекратилось. Инициатором новых путешествий по Подмосковью была Наталья Михайлова. А это были и многодневный лыжный поход в Бородино, и экскурсия в Троице-Сергиевскую Лавру, и поход по чеховским местам в Мелихово и многое другое. В такой форме продолжились наши “юнговские” путешествия.

В 2005 году исполнилось 100 лет со дня рождения Давида Львовича. Под редакцией Алены (уже, наверное, не просто Алены, а Алены Давидовны) вышла книга воспоминаний о нем “Рыцарь светлого образа” (А.Д.Арманд. Рыцарь светлого образа. К столетию со дня рождения Давида Львовича Арманда, M. ИГ РАН НИА Природа, 2006). Он действительно был рыцарем науки и природы, отстаивал идеи рационального природопользования. Его книга “Нам и внукам” – это завещание отношения к природе как к кормилице, которую необходимо бережно хранить. А отсюда не только рациональное природопользование, но сохранение и развитие заповедников и памятников природы. А за это приходилось бороться. И иногда сейчас я думаю, что одно время и практически одна семья рождает как рыцарей революции, так и науки и природы. И если революции — это дело временное, то наука, так же, как и природа, существенно более постоянны, что требует постоянного отстаивания их ценности.

Автор А.И. Дикусар