Журавли летят в Мекку

(Из переписки с подругой)

Вместо предисловия

Привет!

Нахожусь под впечатлением от твоих записок о Ташкенте. Как много схожего в восприятии, и в то же время — как разнятся обстоятельства наших жизней. Много лет этот вопрос «где наш дом?» повисал в воздухе, но был изначально неизменным: дом был только там, в Ташкенте. Вот только теперь начинает проклевываться чувство того, что дом — в Питере. Может быть потому, что дался он нам с таким трудом. Первый год после приобретения он вообще снился мне каким-то одним и тем же кошмаром с трещинами в потолке и фрагментами черных стен. Но вот привыкаю, и уже могу сказать, что «еду домой» — это значит лечу в Питер.

Ты написала про последнюю ташкентскую точку. Я-то ее поставила в тот ноябрьский вечер 89-го… Перед отлетом обошла все комнаты — уже бесприютные и чуждые, — теперь понимаю, что те стены, в которых не только сам вырос, но и в которых росли дети — остаются родными навсегда — в сознании конечно. Обошла все комнаты, мысленно попрощалась с Ташкентом — именно так, глобально. И все. И не тянет. Иногда только вот — действительно — как учую запах нагретой глиняной земли, да если еще недавно политой, и вот этот зной в воздухе — сразу все внутри обваливается, мгновенно переношусь в детство. Такие моменты встречались на Тайване, наверное поэтому мне так понравилась Греция — я там соединялась с природой, и мне от этого было очень хорошо.

К Германии пришлось долго привыкать. Но чужие зерна в этой почве не растут. Сейчас я понимаю — у меня нет сил на эту страну. Мои адаптационные силы остались в Питере. Мой папа всегда мечтал иметь домик на земле российской. Построил своими руками дом-лабораторию рядом с Саяно-Шушенской ГЭС. Думал, будет там жить и работать. Но все оставил как есть — и пошел новыми тропами. Только уже сил не хватило одолеть их. Когда вышел на пенсию — создал несколько проектов домов — это были виллы его мечты, в которых всем в семье хватило бы места. Со всеми расчетами — до мелочей. Бери такой проект — и строй. Когда его не стало, и я разбирала все вещи, не нашла ни одного из них. Он все уничтожил. Разочаровался во всем.

Меня выручает то, что я больше не мечтаю. Я запретила себе это занятие. «Все сны кошки — одни только мыши» — гласит восточная мудрость. Сад свой ташкентский и старый дом всегда буду помнить, пока вообще буду помнить.

17 апреля

«Короли властвуют над людьми, а ученые — над королями»

Пошел второй день нашего пребывания на этой непохожей ни на какую другую земле. Долетели мы в Джидду прекрасно. Все удобно, бизнес-салон в аэробусе просторный, полупустой, удалось отдохнуть. Погода стояла весь путь ясная, и мы рассмотрели Швейцарские Альпы, гору Маттерн-Хорн, знакомый нам Леман. Прекрасно нарисовался северный берег Африки, приподнятый над океаном, с полосой белой пены у побережья, той самой пены, из которой вышла Афродита… И вот она — знаменитая пустыня Большой Нефуд, древняя, наклонная к востоку глыба. Горы побережья Красного моря — цепь массивов и уступов. И незабываемая картина при посадке — огромный город среди пустыни — плантации, пики минаретов, пригороды, прорезанные асфальтом во всех направлениях — все в желтоватом мареве предзакатного часа…

Хорошо, что отдохнули в полете, потому как по прибытии очутились в страшенной давке и духоте среди желающих пройти паспортный контроль. Три часа! Два из которых честно выстояли в одной из многочисленных очередей, подошли уже к стойке, и таможенник махнул нам рукой и крикнул — пройдете последними, сначала — паломники… Да, убедились, что Джидда — воздушные ворота одного из самых посещаемых городов мира.

К тому же немного свербила мысль, что же с нашими чемоданами там за кордоном, существуют ли они еще, и не раздумали ли уехать без нас наши встречающие… К счастью, телефон включился, и нам ответили, что ждут… вновь прибывшего научного эксперта международного класса… Прошло еще минут сорок топтания, пока наконец встали так, что никто бы нас больше не сместил из этих очень спокойных, замотанных в белые полотенца людей с абсолютно отрешенными лицами.

Добро пожаловать нам в Королевство Саудовской Аравии! — сняли отпечатки пальцев, придавив сверху неожиданно и властно ладонь к аппарату, сделали фото анфас. И чемоданчики наши ждали в кучке других. Поприветствовав нас «Ас-саляму алейкума!» («Ас-саляму алейкум ва-рахмату-Лла?х!» — в ответ) — и похвалив красоту моей абайи, без которой в этой стране нельзя появляться на людях, двое изящных арабов с выразительными лицами привезли нас в компаунд за огромным каменным забором с колючей проволокой поверху и шлагбаумом у входа — в гастхауз с двумя узкими комнатами, соединенными общей ванной. Уснуть не смогла — тот чиновник на контроле, отмахивающий нас в конец очереди, так и стоял перед глазами…

…Пешком здесь даже по территории резервации не ходят, тротуаров практически нет. Автомобиль — главная деталь одежды. Нам тоже дали ключи от старой «тойоты», очень пыльной и внутри, и снаружи, сказали, что это временно — только доехать до Центра, места будущей работы. Потом дадут другую, новенькую. Вечером накормили в гостинице. Повара зовут Саид. Прекрасно готовит! Лицо его расцветает улыбкой после похвалы блюда. При этом он небрежно бросает: «Да это все специи, это только особые специи…»

После ужина пошли прогуляться — тротуары в этой части есть, и виллы такие основательные, цветут вокруг бугенвиллии и акации. Воздух пропитан их терпко-сладким ароматом. Сразу стоп-кадр в сознании — запах цветущих акаций вдоль бабушкиного ташкентского двора… Познакомились с египетским мальчиком, который катался на велосипедике по дорожкам. Такой серьезный, в очках, тихим внушительным голосом расспросил, как нам здесь нравится, про себя рассказал — живет здесь с родителями уже четыре года.

Разные работники обслуживают хозяйство — индусы и филиппинцы в основном, вчера все ходили в наш номер и ходили по нескольку человек, то лампочки меняли неторопливо, то убирались, то кран чинили в ванной… Мы так немного уже поняли местный менталитет — не говорить слова «нет«, улыбаться, обещать и… забывать про это все, пока ситуация не подтолкнет к следующему действию.

20 апреля.

«Ноги ведут только туда, куда хочет человек»

После захода солнца ездили вокруг Центра — территория огромная, чего тут только нет — и административные здания, и подсобные сооружения, и гаражи, и роскошный офис президента, и две мечети… Чистота, растут финиковые пальмы вдоль дорог, кустарники тамарикса и фикусов. Женщин в Центре нет, им в этой стране работать запрещено, вообще из женского населения здесь только жены работников, в заточении этих красивых особняков. Весь обслуживающий персонал тоже мужской. Из европейцев пока только мы.

Кстати, заглянула в энциклопедию насчет Джидды. Оказалось, что здесь 3.6 млн жителей! С окрестностями — 5 млн! И никакого городского транспорта! И женщинам запрещено водить автомобиль! И пока только одобрен проект строительства метро. И еще выяснила, что название города происходит от арабского слова «бабушка» — где-то здесь находится могила Евы… И про святыни в Мекке и Медине, во многом определяющие жизнь этой страны. Святилище Кааба, или как его еще называют «священный дом», и построенная вокруг него мечеть Харам. В восточный угол Кааба вмонтирован Черный камень, окаймленный серебряным ободом. Ученые считают, что камень упал с неба. Согласно же мусульманской традиции, Бог даровал его изгнанному из рая Адаму — после покаяния. И даже считается, что Каабу и построил Адам, только сооружение погибло во время Всемирного потопа…

В выходной , в пятницу, приехал вдруг в гастхауз босс, общались… выдал ключи от новой «хэндэ«. Но езда по дорогам вне компаунда оказалась очень напряженная, с арабским стилем вождения — лишь бы скорей оказаться у цели и чтобы никто не маячил перед капотом. В первую нашу самостоятельную поездку несколько раз нам сигналили, но во вторую Вова решил перенять в некотором смысле их манеру езды, и получилось проще. Как выезжаешь из ворот, сразу попадаешь на четырехполосную магистраль, с нее выезд на автобан с пятью полосами, и навстречу еще пять полос мчатся, и развязки, и мосты, и загогулины… и почти нет светофоров. Зато бензин стоит четыре с половиной российских рубля за литр…

Вилла, которую нам предложили для жительства, огромная, квадратов триста. Сегодня будем надеяться, что ключи нам выдадут: жизнь на чемоданах надоела, сон так и пропал куда-то (как же длинна ночь для неспящего!), воды в ванной нет. Вчера влупило с утра 38 градусов. Когда шли от супермаркета до машины — две-три минуты — создалось впечатление, что плавится кожа… То есть выйти днем на прогулку нереально, находиться можно только в помещении. Или в машине, когда она мчится с кондиционером.

22 апреля

«Стены — тетрадь сумасшедших»

Сегодня перебираемся из гостиницы на виллу. Два дня боролась там с пылью и грязью, но работы на этом поприще еще много. Особенно тяжелы ковровые покрытия в комнатах, им уже сто лет, как и самой вилле, пылесос берет их с трудом. Ну да делать нечего. Во всяком случае существовать там уже можно. Но и кормить нас Саид уже не будет… и интернета там пока нет. Буду приходить в гастхауз в библиотеку — там можно подключаться, к тому же приятно находиться среди книг; новеньких, обитых голубым шелком диванов, портретов королей: улыбаются, одеты в тобу — белое длинное одеяние, поверх которого черная «жилетка» бишт, черный же агаль опоясывает на голове белый платок гутру, и рука короля Абд аль-Азиза с перстнем — на переднем плане фото — покоится на резном подлокотнике…

Вчера осталась на этой вилле впервые одна. Грохочет кондиционер, постукивает входная дверь, еще какие-то звуки и шорохи. Звонок при входе не работает, услышать стук в дверь нереально — все комнаты одна дальше другой. Архитектура строения сразу вызвала в памяти еще один стоп-кадр — папины чертежи. Вот я и очутилась на время в доме его неосуществленной мечты.

Комнат всего шесть. Расположены этаким полукругом вокруг огромного высокого коридора с продольными окнами под крышей. Комнаты тоже разной высоты, а в гостиную, в которой только диваны и торшеры — надо спускаться по ступенькам из столовой с огромным овальным столом темного массивного дерева, резными комодами, буфетом, креслами…

Гостиная выходит во внутренний дворик. Там вчера садовник подрезал кустарники и дерево, поливал клумбы. Стоят запорошенные песчаной пылью столик со стульями. Порывы ветра завихряют в этом пространстве сухие лиловые стаи опавших цветов бугенвиллий. По улицам не походишь — зато в доме можно мерить километраж при желании. Как люди живут в больших домах? Здесь две гостиные вместе — это уже наша питерская квартира в длину. А в ширину — она еще меньше. Уже начинаешь рассчитывать — как бы так все разом прихватить при переходе из одной половины на другую, чтобы лишний раз не возвращаться.

Обилие диванов, кресел, старинных столиков, комодов, витрин, торшеров создает впечатление, что живешь в антикварном магазине — много пустой мебели без личных вещей и всяких безделиц на этой мебели, что и делают пространство жилым. Сначала будет интересно — пока не присмотрюсь к каждому углу и окну, да как падают блики в течение дня, да как куда достает последний вечерний луч, вырисовывая на мраморных плитках пола в огромной кухне золотистые лепестки трепещущей от ветерка за окном мимозы. Присмотрюсь — и все это надоест и не будет иметь уже ни малейшего значения в навязчивом внутреннем речитативе: «… я скажу — не надо рая… я скажу — не надо рая…».

Сегодня с утра в атмосфере почувствовалась влажность, духота, а сейчас воздух стал сухой и раскаленный — значит дует с востока, с пустыни Большой Нефуд — именно она образует внезапные сильные ветра, творящие крестообразные дюны, и влажность всю морскую сдуло с подвыванием и посвистыванием за окнами. Начинается самум — ветер, что поднимает массы пыли и песка. Они заволокут и небо, и окрестности оранжевой пеленой, да так, что и магистраль, наблюдаемая из окна кухни, станет невидимой.

Здесь красивый закат и время после шести до восьми — до полной тьмы. Свет такой рассеянный, розоватый, косые лучи солнца делают закат мягким и приятным. И вилла так спланирована, что окон на восток и запад нет — только маленькое в ванной и стеклянная дверь в конце коридора. То есть солнце не светит напрямую. Но когда наступила тьма, мы притихли на этом антикварном пространстве — телеящик не работает, интернета нет… В гостинице в этом плане вечернее время шло незаметно. Что-то мелькало по ТВ яркое — в основном индийские фильмы, американские сериалы про жизнь детей… перемежаемые залихватскими арабскими песенками и рекламой…

Выползаешь посидеть на крыльце, посмотреть на самолеты, на небо в необычных звездах с перевернутым кверху рожками месяцем, и все на эту сторону тянет, а не во внутренний дворик, ближе к машинам, к огням города, к аэропорту. И вдруг в темно-синем с розоватой подсветкой на западе небе — треугольник журавлиной стаи — летят в направлении Мекки… да под звуки молитвенного мужского голоса, отраженного от окрестных мечетей и аккордно-усиленного бетонными стенами заборов и вилл.

Согласно историческим хроникам, да и всем известно… в Мекке родился основатель ислама пророк Мухаммад, здесь он начал проповедовать свои идеи, и их последователи стали во время молитвы обращаться в сторону «матери городов», как назван этот город в Коране, и каждый, попадающий в Мекку мусульманин начинает ритуальную молитву словами: «Я здесь, Господи, я здесь!».

24 апреля

«Кто путешествует, тот познает»

Осваивала вчера стряпню на новой кухне — к каждой «финтифлюшке» надо приспособиться, познать обилие кнопок на разных приборах производства Дженерал Электрик… До мастерства Саида мне конечно очень далеко. Кстати Саид сделал нам подарок — посуда (нет, никаких «аль кандар», «аль фанар», все понятное), несколько новых кастрюлек, набор постельного белья. Задача в супермаркете упростилась. Приехали туда, зашли — и слышим какое-то громкое объявление : пора, мол, на молитву, а что делать нам? Уходить или сидеть тихо рядом с полками? Вообще в этот день молитвы шли каждые два часа. Спросили у консультантов, как себя вести. Они сказали — ходите везде и смотрите что вам надо, только кассы не будут работать двадцать минут. Мы так и сделали, собственно так продолжали делать и все остальные… Пробыли в этом магазине долго — когда рассчитывались — уже призывали к следующей молитве.

Смогли посетить лишь самый ближайший супермаркет — езда по местным автобанам напоминает аттракцион американских горок — предельное напряжение, совсем не немецкая езда и даже совсем не российская. И как неудобно это длинное черное платье, путается в ногах. Говорят, во что одет — тем себя и ощущаешь. У меня же в этом платье — полное противоречие с самой собой. Арабской женщиной, что так свободно и вальяжно скользит навстречу с закрытым лицом — только глаза сверкают или очки… — я себя не чувствую. Мужчинам хорошо — ходят в чем хотят, хоть в национальной одежде, хоть в наднациональных шортах с сандалиями на босу ногу.

26 апреля

«Чужеземец слеп, если он и зрячий»

Сегодня суббота — второй выходной день. В семь утра поехали на бульвар Корниш, что тянется десять километров, начиная от самого большого в мире морского фонтана вдоль берега Красного моря. Город поразил своей основательностью и в некотором роде монументальностью. Четкая планировка улиц, светлые дома в основном трех-пятиэтажные — все разные, но единые по стилю, с учетом местных особенностей климата и вековых архитектурных традиций. Есть и многоэтажки — тоже с украшениями и особенные. Официальные здания так и вовсе каждое — небольшой дворец султана или падишаха. К сожалению, здесь нельзя фотографировать на улицах — ни здания, ни людей, за это действо грозят тюремным сроком. Жилые кварталы перемежаются огромными магазинами завоевавших уже весь мир фирм, гостиницами-небоскребами. Но тротуаров так и нет! Одни дороги и подъезды к домам.

…Море гладкое, когда поворачиваешься лицом к нему — забываешь о том, что за спиной пустыня, хотя своим покоем оно тоже напоминает пустыню. На набережной проминируют местные жители — мужчины в белых одеждах и дамы в черных абайях при них, иногда по нескольку при одном — не разобрать кто жена, кто дочь, кто сестра, кто теща. Некоторые семейства располагаются на ковриках на прибрежных камнях, созерцают море, что-то разливают из блестящих кофейников, дите бегает вокруг в цивильном платьице и кажется, что оно заблудилось здесь, отбилось от своих таких же родителей. Саудиты — бесшумный несуетливый народ. Даже когда их много собрано в одном месте — не слышно ни резких голосов, ни гвалта.

Однако дольше пятнадцати минут на берегу не постоишь — в девятом часу утра солнце — бесчеловечно разогретый рефлектор, впечатление усиливает горячий ветер, значит с юга, с одной из величайших пустынь на Земле — Руб-Эль-Хали, что переводится как «Пустая четверть»… Посему отправились в обратный путь. На выезде с улицы Корниш на дороге образовался кордон патрулей. Машины замедляли здесь ход, полицейские заглядывали в каждую, большой черный джип был остановлен у обочины. С его пассажирами явно «разбирались». Взглянув на надпись и фирменный знак государственной конторы на нашей «хэндэ» — махнули рукой, проезжайте, мол.

Полиция нравов? Смотрят, кто возвращается из этого района отелей рано утром? Говорят, если дама на переднем сиденье автомобиля окажется при проверке не женой водителю, и если у нее вообще нет мужа, а она сидит тут с мужчиной, который не родственник, то даму побьют, получит она свои тридцать палок. А вот если она здесь сидит с посторонним, но у нее есть муж, то побьют мужа… Но скорее всего это проверка на алкоголь, который здесь запрещен в любых модификациях, и на наркотики.

Машины останавливали и проверяли прямо напротив магазина с дамским бельем. В огромных витринах стояли толпы безголовых женских, скульптурно исполненных манекенов, искусно облаченных не просто в белье, а в очень пикантное, изысканное неглиже. Стало понятно, что витрины немецких секс-шопов по сравнению с этими выглядят скучными и пуританскими. Здесь запрещены изображения лиц. Если это рекламное фото человека — то лицо будет заштриховано, и художественные изображения лиц здесь также запрещены. А вот все остальное — нате вам…

Хоть и пятнадцать минут провели на солнце, хоть и небо сегодня было затянуто дымкой, а подействовало сильно. По возвращении домой одолела слабость, стала наливаться отеком и кружиться голова, потянуло в сон. Время с одиннадцати до трех вообще переносится нелегко, несмотря на то, что находишься в прохладном помещении.

28 апреля

«Сильный страх снимает боль»

Адаптационный период на новом месте с наплывом разного рода новшеств завершается. Можно немного прислушаться к себе. Если говорить о самочувствии, уже ясно, что этот эксперимент с резкой сменой климата может закончиться печально, если его вовремя не остановить. Организм бунтует и защищается как может, порой кажется — из последних сил.

К вилле немного привыкла, уже не так страшат незнакомые углы. Конечно уже чувствую постоянную вынужденную замкнутость в помещении. Как по нему ни ходи — а оно и есть просто огромное помещение — чужое. Это бы ладно… но все больше понимаю, что не могу очевидно более находиться в чужеземье. После пятнадцати лет жизни в Западной Европе мои собственные комплексы отрешенного от всего человека обострились. А здесь-то и подавно — другая планета, боишься не то что сделать неправильный шаг с их правилами, но и вздохнуть неправильно боязно. Какое это счастье на самом деле — проснулся утром рано — и достаточно знать, что можешь идти куда хочешь, ехать куда хочешь, делать что хочешь.

… День мой начинается в шесть утра. Готовлю завтрак, это занимает некоторое время — надо ставить чайник на плиту, кипятить, потом заваривать кофе, овсянку, доставать из пакета традиционный арабский хлеб — тонкие лепешки из пресного теста, то что кладут в лепешки — лабне (крем-сыр, сделанный из йогурта), наливать сок в стаканчики, мыть горсть фиников, сыпать орехи… Все это складывать на два подноса и тащить в столовую. Потом Вова к половине восьмого уезжает, а я сижу некоторое время в садике, слушаю пение тугайных соловьев, шустрых птичек с задранным хвостиком-веером, потом утыкаюсь на часы в свою электронную читалку, и так далее невнятное.

Работа кончается в половине третьего. Обедаем. И начинается время, которое вообще некуда деть. Если конечно не сидеть постоянно над расчетами в компьютере.

29 апреля

«Ешь мало — проживешь долго»

Вчера вечером совершили вторую попытку пробраться к дальнему торговому центру Серафи Мегамолл. На магистраль выехали, но потом немного неверно свернули на боковую дорогу — и застряли в автомобильных водоворотах, развязках, в пробках. Ну как вот они здесь живут без общественного транспорта? Ведь не просто надо умудриться одолеть дорогу — проблема въехать на любую парковку. Потом из нее выбраться… Мегамолл — вроде такое стандартное снаружи здание, но внутри — засверкал дворцовый стиль — обилие ламп, деревьев в бочках, никеля в отделке не позволяет сосредоточиться на чем-то одном. Конечно способствует этому и непривычная взору публика. Мужчины в разных стилях одежды — от серых балахонов-тоб до непрезентабельных шортиков и рядом с ними семенящие черные чехлы дам с фирменными сумочками наперевес — все это напоминает некое театральное действо, если бы все на самом деле не было б так серьезно.

Пересидев молитву, отправились в супермаркет в этом же здании. Там нам понравилось так, что зависли надолго среди всего этого съестного великолепия — надо ж было все изучить на тему как и чем здесь питаться. Продукты в основном из Йемена, Египта, Пакистана, Индии, Филиппин, мясо из Австралии, перепелки местные, турецкий кофе из Ливана, арабский из эфиопских зерен местного производства, яблоки из Штатов и Китая, груши из Чили… «Ешьте из того, чем Аллах наделил вас, дозволенное и благое, и бойтесь Аллаха, в Которого вы веруете»(Сура 5, айят 88). Овощи кстати имеют свой ярко выраженный природный вкус, евростандарты сюда пока не добрались.

По тому, как внимательно и степенно наполняет публика пакеты овощами и фруктами, как приобретают здесь свежую рыбу — выбирают целую, продавцы ее тут же потрошат, чистят и режут, как отвешивают в коробочки многочисленные виды и подвиды лабне, сыров, пикулей, сладостей… по всему заметно, что торговля продуктами, приготовление и потребление пищи — важная часть культуры и стиль жизневращения. Взять хотя бы ритуал приготовления и распития арабского кофе — своеобразного напитка цвета скорлупы грецкого ореха, с ореховым же ароматом, если его не загасить добавлением специй.

Некоторые из «прописных» истин гласят, что гости не должны выпускать из рук кофейную чашечку, если хозяин дома еще не наполнил ее трижды, так как это считается оскорблением угощающего и следует попросить у него извинения. Если угощающий того же социального положения, гости могут обратить всё в шутку и сказать, что это ошибка хозяина — он должен исправиться, пригласив гостей еще на одну встречу. Если во время церемонии кофе прольется, это считается добрым предзнаменованием, означающим процветание и удачу, к тому же единственный способ избавить от неловкости пролившего напиток человека. Старинные традиции кофепития передаются из поколения в поколение старыми и новыми песнями, в которых повествуется также о том, что девушки с бронзовой кожей заслуживают особые комплименты, потому что их кожа напоминает цвет «кАхва арабИ…»

Итак, как следует из того же аята,«человек не должен избегать дозволенных благ и удовольствий и не должен запрещать их себе. Напротив, он должен наслаждаться ими и использовать их для повиновения своему Господу»

…Наверное половину территорий в торговом центре занимают бутики с вечерними платьями. Выставленные в витринах, и далее — на вешалках рядами, не повторяющие друг друга ни в фасоне, ни в отделке, украшенные стразами, золотой вышивкой, кружевами, они излучают вокруг себя радужное сияние, их ослепительный блеск сливается с блеском соседних витрин с украшениями — своеобразными золотыми женскими «веригами» самых замысловатых узоров и конфигураций. Куда одевают подобное великолепие? Понятно, что не на кинофестивали. Оказывается, в них ходят на разные семейные праздники, женщины щеголяют в них друг перед другом на женской половине торжеств. К мужчинам (если это не сам по себе муж) выйти они в этих платьях и золоте не могут. И мужчины соответственно тоже не могут к ним войти полюбоваться. И на работу ведь им тоже запрещено ходить…Вопрос, что хочется задать нам по поводу этого, все равно останется без ответа и будет неуместен.

2 мая

«Какая польза от звезд, если светит луна?»

Кажется, что сутки здесь состоят из 48 часов, что будни, что выходные даже с выездом, — тянутся часы медленно, и каждый — будто на счетах фишку отодвигаешь — еще одна, еще… Из событий в такие дни случается лишь получение очередного смс от министерства здравоохранения — на английском языке — по поводу «лихорадки вади Рифт». Чтобы мыли тщательно и часто руки, чтобы избегали людных мест, чтобы не употребляли необработанное мясо верблюдов и их молоко, чтобы сторонились чихающих людей…

Пошла череда поломок на вилле: наша торжественная люстра в столовой перестала включаться, кондиционер отказался охлаждать воздух. На электроплите могла нагреваться лишь одна конфорка. И замолчал второй холодильник. Сделали заявку в отдел ЖКХ. Если они будут долго раскачиваться с проверкой, то и не знаю… Вот что значит зависеть от машин… На Тайване мы когда-то давно прожили лето без кондиционера. В отдельные дни это была настоящая пытка, но тайваньские температуры несравнимы с местными, особенно когда чувствуется дыхание Аравийской пустыни — как вот после вчерашней пыльной бури самум. Но будем надеяться… Вообще повезет тому, кого поселят сюда после нас — мы уже столько всего починили!

Вчера вечером на прогулке шли мимо Центра. По верхнему торцу здания включились световые табло с фотографиями пустынных вулканов, которых здесь оказывается много, вытянутых вдоль Красного моря в линию. Как пояснил Вова — эта часть Аравийской плиты тихо отодвигается на восток, и по линии вероятного разлома этой плиты — лавовые поля и пустынные вулканы. Идеально ровные, песчаные конусы гор высотой до двух тысяч метров с белым, очевидно соляным дном в кратерах. Фотографии светились на фоне огромной полной Луны цвета воскового опала, не виданной нигде прежде в таком приближении, приковывающей взгляд. А под вулканами в свете фонаря подлетал и прилипал к асфальту козодой — забавная птичка, ночная охотница за насекомыми.

После вечерних прогулок по компаунду думается о том, что мы живем в каком-то смысле в «Городе Солнца» Кампанеллы. Все комфортно, обихожено, чисто, все перемещаются внутри периметра только на машинах, исключительно в супермаркеты и обратно, вся рабочая сила живет в резервациях… Хотя работа по образцу сталинской шарашки всегда считалась эффективной.

10 мая

«Если нет чего желаешь, желай того что есть»

В Джидде прошел дождь! С утра наползло что-то на небо, погремел гром. Местные сказали, что явление дождя в мае — невероятно. Черные облака затем унеслись — как и все здесь в природе, в отличие от характера жителей, — резко и быстро. Подул однако северный ветер. Можно ощутить себя в нормальной атмосфере на улице. Понаблюдать за странными желтыми птичками, за их суетой и гомоном на акации, что подле крыльца. Когда мы вселялись на виллу, с веток свисали их гнезда в виде соломенных мешочков на шнурках. Но вдруг эти ткачики набросились на гнезда и начали их расклевывать по прутику, разбирать. Делали они это яростно, шумно. Гнезд уже нет. Птички напомнили мне меня саму — вот также строила свои соломенные гнезда на раскачивающихся ветках, а потом вдохновенно их зачищала и уничтожала. …Зато на концах веток откуда-то возникли уже спелые красные кудряво завернутые стручки с черными семечками внутри. Плоды всего есть всегда.

Кустарник, подстриженный под ноль тоже пару недель назад, вновь стоит зеленый, пушистый и уже цветет. Причем утром цветочки были бело-розовые. К вечеру они все раскрылись и висят теперь ярко-розовыми букетами. И эта лиана успела выпустить прут, и он уже зацепился за самую ближнюю к кусту ветку фикуса. Большая пальма, за которой я наблюдаю из гостиной, за сутки выдала длинную кисть соцветий, она болтается на ней как молодая пушистая метла.

Вчера на собственном опыте постигли наконец расписание работы местных магазинов. Оказалось, что супермаркеты работают в пятницу с раннего утра и до половины одиннадцатого, до первой молитвы. Потом открываются только после шести вечера. Все остальные бутики оживают только вечером, за исключением некоторых, где подремывали после дневной молитвы продавцы со спокойными точеными лицами.

На нашу радость магазин с арабскими духами и маслами был открыт, и мы познали ритуал покупки ароматов. Продавец снимает с полки один из многочисленных больших флаконов с притертой стеклянной пробкой, подносит к вашему носу эту пробку, таинственно улыбаясь; если запах понравился, отставляет флакон, дает следующий. Если нет — возвращает на полку. Потом берет пустые пузырьки — заполняет их выбранными парфюмами, складывает их в нарядные мешочки, да со своей визиткой, да все кладет в сумочку… Сначала подумали,что масла надо смешивать как-то в один пузырек, но продавец сказал, что это неверно, индивидуальный аромат в этом случае, то есть базисная нота теряется. Написал нам на листочке по-арабски названия: «Бахур», «Святое слово», «Мечеть Аль Абияд», «Уд номер 4».

Кстати, это самое уважаемое масло агарового дерева, или его еще называют масло дерева уд, мы попросили с видом «знатоков» показать отдельно. Продавец с довольным видом кивнул нашему знанию, и представил аж четыре варианта этого аромата. Мне понравился номер четыре, но Вове он настоятельно рекомендовал номер первый, помазал руку и велел вдыхать позже, и в течение дня… чтобы понять что это такое. Запах оказался ни с чем не сравнимым по меняющимся оттенкам, по какой-то ну очень притягательной таинственной глубине именно природного, а не химического свойства.

Когда мы радостно вылезли из этого бутика на немереные просторы шопинг-молла с желанием купить хоть пару плюшек на ужин, попали в водоворот мужчин, женщин, детей всех возрастов, заполонивших эти просторы и продолжающих их заполонять с неимоверной скоростью. Грохотал, визжал и резвился огромный диснейленд под крышей, столики немереных кафе на верхнем этаже все были заняты. В супермаркет пробиться было нереально, и мы с трудом выгреблись на улицу к своей машине. Праздник жизни разворачивается здесь в пятницу вечером!

17 мая

«Ум женщины — в ее красоте, красота мужчины — в его уме»

Вова был приглашен на банкет сотрудников. А мне — привет и извинения — женщине в мужской компании не место. Довольствовалась потом его рассказом об этом колоритном мероприятии, как приехали в «зону отдыха» с многочисленными шатрами, как сидели на коврах, попивая чай и кофе, потом в другом шатре ужинали, тоже сидя на коврах, облокотясь на подушки, как потом пили чай с мятой, обсуждая дела текущих дней…»О, Владимир, вы жили в Японии? Арабы признают аутентичность их сохранившейся культуры. Да, таких стран как Сауди, Япония осталось немного. Мы считаем, что и Россия в их числе…»

Пока Вова был на банкете, я обнаружила в ночи, что в нашей гостиной живет геккон, шныряет там себе по полу со своими цепкими лапками, рыженький. И еще по стенам ползают черные паучки с мохнатыми брюшками, но меньше тарантула. Так-то гекконы вовсю перемещаются по внешним стенам дома. Они пугливые, не зарятся на человека. Тараканы и скорпионы страшнее.

Ходили в гостиницу кино смотреть через интернет, и повар Саид познакомил нас со своими детками. Дочка лет шестнадцати, я подумала сначала, что это его жена… и мальчик четырех лет. Дочка — настоящая восточная красавица, так чудесно, плавно и свободно выступила к нам из проема большой стеклянной двери. Мы ведь женских лиц не видим, и не знаем какие они у них. Мужчины-то красивые в массе, выпестованные породой, сохраненные в ней в лучшем виде. И вот вдруг эта статная девушка… Интересно, ее родители уже вступили в сговор с родителями потенциального жениха? Кстати, у женщин все-таки есть одно право — отказаться перед свадьбой от сговора, если жених пришелся не по нраву… Куда такая женская красота попадет потом? Чем они занимаются в своих стенах целыми днями? В местной газете были приведены данные опроса среди женской части населения Джидды — более половины опрошенных однозначно выразили свое желание работать и водить автомобиль!

Но и такая заметка попалась: «Чья-то горничная наложила сглаз в виде фотографии хозяина с воткнутыми в область глаз деревянными зубочистками — с целью подпортить ему семейное счастье. После обнаружения фото приехали сотрудники отдела по борьбе с колдовством при департаменте искоренения порока и насаждения добродетели, изъяли фото, прочитали суры из Корана, и порча была снята.» И этим всем значит тоже занимаются в свободное от кухни и детей время… пока не поедут в отпуск в Малайзию, Сингапур или Париж. С другой стороны, можно себе вообразить, как изменится жизнь и люди в этой стране, если построят метро, разрешат женщинам ездить на общественном транспорте, разрешат водить машины, разрешат работать, а главное — разрешат им ходить в чем хотят! Исчезнут вековые традиции, исчезнет само понятие и суть этой страны как символа сохранения мусульманской веры?

22 мая

«Безопасность человека — в сладости его языка»

Если судить по карте Джидды — компаундов здесь много. Каждый имеет свое название и обширную территорию. Так как это места для проживания иностранцев, то в теории каждый приезжающий сюда на работу может найти себе такого рода жилище. Конечно есть нюансы. На форуме приезжих в Джидду встречаются и такие объявления: «Сдается вилла в компаунде. Американцев и европейцев просим не беспокоиться. Желательны филиппинцы, йеменцы, пакистанцы, индусы». Таких городков как наш, то есть полностью на содержании крупных государственных структур, не много, но и человеку, работающему в другой кампании, вход сюда тоже нежелателен. При въезде без вопросов шлагбаум поднимается лишь для машин с лейблом этой фирмы. Все остальные проверяются, записывается время въезда и выезда.

В нашем функционирует штат обслуживающего территорию персонала — техники-ремонтники, садовники, уборщики. Если что-то сломалось в хозяйстве — делаешь заявку в хозотдел и ждешь…и ждешь… Давно работающие здесь специалисты посоветовали: если хочешь «продвинуть» какой-нибудь вопрос — начинай его «двигать» за месяц до предельного срока. Потому как все идет на этой земле своим неторопливым чередом, с обсуждениями погоды, родственников, исторических экскурсов, перемежается кофепитием и обращениями: «Не волнуйся, брат мой… все образуется».

До моего отъезда домой осталось не очень много времени, и пора было сподвигнуться поехать вечером после захода солнца и после вечерней молитвы, да так чтобы успеть до второй вечерней молитвы, — в шопинг-молл за подарками. Выбрались вчера с длительной подготовкой. В ювелирном нам попался очень симпатичный продавец. Покончив с выбором сувенира, он спросил: «Вы наверное русские?» «Да». «А я жил в Москве несколько лет, хотя родился в Йемене — мой отец учился там в летной академии, я был вместе с родителями. Помню хорошо нашу жизнь там. Мне очень нравятся русские. Very nice people!»

Ночь была полна погодных ужасов. Не знаю уж, чего куда наползало — то ли с моря на пустыню, то ли с пустыни жаркий воздух катил на море, но уснуть не удалось. Странным образом вступаешь в резонансно-разрушительное состояние с этими явлениями.

29 мая

«Верблюд возит на себе золото, а сам ест колючки»

Ну вот и пора домой. Таможню и паспортный контроль при вылете из Джидды прошла быстро. Пожилой таможенник, оформив мой билет и багаж, улыбнулся мне и вдруг по-русски сказал: «Хорошего полета в Ленинград!» Послушала в аэропорту вволю арабскую речь, полюбовалась луноликими красавицами-стюардессами Saudia Airlines, сняла абайю. И все мне казалось, что улетаю я прочь именно от центра мироздания, и что МИровое Древо, почитаемое у славян, растет вовсе не на острове Буяне на Алатырь-камне, а вот там осталось — в этой вековечной пустыне… задремала ненадолго — и уже стали разносить завтрак. И был великолепный восход с моей стороны — внизу на этот раз все скрыли плотные облака, над ними — восходящее светило, и только вершины Швейцарских Альп торчали из облаков. И еще наблюдала над Италией, как течет туман в руслах рек или ущелий — такими дымными белыми реками на черном фоне еще ночных равнин.

В Париже быстро перебралась из терминала в терминал, зашла переждать часок до питерского самолета в «lounge« — так резко сменились лица c арабских на европейские — будто выключили перед глазами цветной экран. Десять дней я уже дома, но как ты выразилась, привычно-приятная среда пока еще непривычная… то есть все хожу, приспосабливаю это одеяние на себя, все ищу рассеянный по свету Дом… Пока сохраняю лишь мгновение этого чувства — когда самолет снижался в Пулково. Наш район — как раз был слева от борта , поле пулковское не очень далеко от нас. Увидела знакомые силуэты домов окрест нашего, парк — сколько же здесь зеленого цвета!… сердце сжалось… Гнездо мое среди веток тополей и берез со всеми своими открытыми ветрам, тучам и солнцу окнами на запад. И пока не могу принять до конца мысль, что этот перелет для меня — последний, и что больше никуда не надо …

Санкт-Петербург июнь 2014

Литература:

— Пословицы и поговорки народов Востока. Москва, издательство восточной литературы. 1961 г.

— A Taste of the Arabian Gulf by Afnan Rashid al Zayani, 2009

— Jeddah News

Фото Владимира Соколова и Walter Mooney

Автор Ирина Соколова

♦  Рубрика: Саудовская Аравия.
♥  Метки: Джидда > Саудовская Аравия