Этот рассказ я писала в апреле 2017 г, когда у нас сначала было лето, потом сразу зима, потом опять лето. И в духе этой природной чехарды я вспоминаю события, произошедшие в Карпатах летом и зимой, но в разные годы.
Я родилась и выросла на востоке Украины, но Карпаты полюбила с первого взгляда. Возможно, это генетика, т.к. в этих краях жили мои далекие предки — народность бойки. Судя по старинным гравюрам, бойки собирали грибы и ягоды, а также виноград, ибо любили хорошее вино.
Но в основном бойки занимались горным скотоводством. А горные районы нынешней Львовской и Ивано-Франковской областей назывались Бойковщина, через нее проходил главный торговый и военный путь из Руси в Венгрию и Западную Европу. Если рассматривать географию, как историю в пространстве, то Бойковщина с 1772 по 1918 г. находилась в составе Австро-Венгрии, затем Польши, а с 1939 в составе УССР. Но, судя по местным лицам с длинными носами, а также их любви к лошадям, кофе, глинтвейну, изысканным чугунным воротам и колодцам, здесь преобладает венгерская кровь. В этом мы убедились, когда встретили в глухом лесу мальчишек, которым отец запретил возвращаться домой, пока они не приведут коней, сбежавших в грозу, которая была пару дней тому назад. Но это было давно, в наш первый приезд в Быстрицу.
Первая встреча. Лето 1986 г.
Моя первая встреча с Карпатами произошла в Быстрице, в сердце горных хребтов Горганы, рядом с природным заповедником, на берегах стремительной и чистой реки Быстрица-Надворнянская, несущей свои воды в Днестр.
Много воды утекло с той первой встречи, но Карпатские вершины, которые плыли за горизонт, как волны вечности, до сих пор стоят в памяти как живые. А вокруг были тогда густые леса, прозрачные быстрые реки, душистые травы на берегах. Просек тогда было мало, а земляники и малины на них очень много. Правда, эту малину любили собирать не только мы, но и медведи. Как в сказке.
С нами был Дукас, и поездка начиналась в стиле «четверо в машине, не считая собаки». . Дукас был боксером. Как говорят французы, «собака с бархатной кожей, стальными мускулами, мягким сердцем и мордой прусскоого полковника». За эту страшную моду местные жители часто просили нас продать им Дукаса за любую цену, а местные псы, сидящие во дворах на цепи, смотрели на гуляющего приезжего с грустью в умных собачьих глазах.Но в гостиницы и приличные места с собакой не пускали, и чтобы не расставаться с младшим по возрасту, но не по рангу, членом семьи, нам оставалось лишь забраться в глушь, подальше от цивилизации. Как потом выяснилось, настоящая «собачья жизнь»: без и электричества, радио и телевизора (Интернета тогда еще и в помине не было) имела свои достоинства. Но пора сказать, куда же мы ехали в поисках неизвестной «нецивилизации».
Нашей целью была тур-база, которая в Кишиневе называлась в просто «Быстрица», хотя Быстриц в Карпатах очень много. Но рядом с «нашей Быстрицей» находился, да и сейчас еще находится, природный заповедник Горганы, богатые леса которого все еще покрывают горные хребты между поселкам Поляница и селом Быстрица, которое село которое до 1946 года называлось Рафайлова (по-польски Rafajłowa).
Но тем летом мы вынуждены были остановиться не доезжая до села, До этого прошел нормальный летний дождь, в результате река Быстрица-Надворнянская и ее два притока так разбушевались, что снесли единственный мост в селе. Правый приток — Довжинец, и левый — Салатрук впадают в Быстрицу-Надворнянскую в центре села, там, где кончается асфальт, и где мы вынуждены были повернуть обратно. Придется уделить внимание этим своенравным речкам.
Характер у этих рек капризный даже в тихие дни. Например, левый приток Салатрук, вытекает со склонов «урвища Пекло», что в переводе с украинского означает «обрыв Ад», он оправдывает свое адское происхождение и несется в каменном ложе с уклоном 35 м/км. Ему не уступает Довжинець, который несется с уклоном 36 м/км по каменному дну с многочисленными перекатами. Эти перекаты похожи на каскады водопадов, и в них мы потом купались.
Для местного населения восстановление мостов, сносимых Быстрицами, было делом привычным и неспешным. В ожидании ремонта мы решили тогда временно стать двумя машинами и палатками на зеленом берегу Быстрицы–Надворянской, не доезжая до села. Там было тихо, зелено и безлюдно. По крайне, мере так думали сначала Миша и Дукас.
.
Для меня было счастьем уйти в лес с ложкой и эмалированной кружкой, тут же наполнить ее черникой с куста, добавить земляники и лесной малины, всё это растолочь и, усевшись берегу, запивать этот это десерт холодной речной водой. Ничего более вкусного я ни до, ни после ни в одном из ресторанов Азии, Европы и Африки, вместе взятых не встречала. Это правда.
А перед обедом следующего дня, когда котел на костре уже закипел, у нас исчезло каберне. Мы решили, что это детский юмор, т.к. это была эпоха Горбачева, боровшегося с вином и виноградниками, а наши дети, как примерные октябрята, не могли стоять в стороне. Они воспитывали родителей и каждый раз перепрятывали в новое место привезенную 3-литровую банку запрещенного напитка. Но в этот раз дети торжественно поклялись, что еще не успели заняться воспитательной работой. Мы отправились на поиски и вскоре увидали в траве нашу ярко-красную кастрюлю, которая вообще-то должна была быть в реке, как в холодильнике, и самое главное, в ней должна была быть та копченая колбаса, которую мы с таким трудом достали в пору всеобщего дефицита и жизни по талонам. Кастрюля была пуста. Утешало, что у выпивших наше вино, было много хорошей закуски, и они не явятся к нам в лагерь в пьяном виде. А нам предстоял месяц вегетарианской и трезвой жизни. И спасибо, что нам любезно оставили кастрюлю, сразу видно, что бывшая Австро-Венгрия. Сторожа Дукаса мы тоже не ругали, т.к. сами спустили с поводка, и он ушел solo в поход на соседний перевал. Как оказалось, там он встретил московских туристов, которые скормили ему всю сгущенку, тоже из вежливости. Когда Дукас привел своих новых знакомых к нам в гости, мы подружились и съели вместе всё, что осталось. А затем решили покинуть «гостеприимное» село Быстрицу и двигаться дальше вверх по ущелью вдоль шумящей реки. Благо, мост к этому времени починили. Первые километры пути были умиротворяюще солнечными и прекрасными.
Меня умиляли аккуратно сложенные, стога, чистота и порядок.
Но скоро началась дикая природа, среди которой человек проложил себе дорогу, точнее, дорога была проложена для мощных лесовозов, а еще точнее, они сами себе ее положили вдоль обрывистого берега реки. Так что путь нам указывали глубокие колеи, залитые водой. На этой дороге, я впервые в жизни молилась, т.к. колеса нашей «Волги» балансировали на этих мокрых и скользких колеях между почти вертикальной скалой слева и речным обрывом справа. Безопаснее было передвигаться пешком, что мы и делали, обувшись в высокие «болотные» сапоги, незаменимая обувь в Карпатах. . Но попадались и легкие участки.
Легкий участок дороги.
Потом стало легче и нам, и машине. Наконец, мы достигли конечной цели! После горной «дороги» старая тур-база показалась нам верхом цивилизации и, вообще, английским замком.
.Говорят, когда-то давно это была тур-база Ивано-Франковского нефтеперерабатывающего завода, состарившись, база превратилась в «гуртожиток» (общежитие) для лесорубов. А когда состарился и этот гуртожиток, его за смешную цену купил себе молдавский тур-клуб завода «Мезон». Этот был тогда крупный военный завод союзного значения, находился он в Кишиневе, прямо перед нашим домом. Туристы народ неприхотливый и непугливый, мы тоже записались в тур-клуб, а затем своим ходом отправились на базу, достаточно дикую и прекрасную для собачьей жизни. Так, благодаря Дукасу, мы провели целый месяц без электричества и без связи с остальным миром. Это был незабываемый отдых. Без фонарей луна и звезды светили ярче, отсутствие радио и прочей связи сохраняло нервную систему, керосиновая лампа помогала больше думать, чем читать, а холодная речная вода разгоняла сон с первыми лучами солнца.
Днем, когда мы с полными ведрами грибов, земляники и малины мы возвращались на базу с дальнего перевала, горные речки, с их перекатами, возвращали нас к жизни. Студеная вода прокалывала все тело, а чтобы не унестись вниз по течению, надо было держаться за камни, или, отпустив руки, скатываться по каменному дну реки, как с ледяной горки. Этим очень любили заниматься разгоряченные летней жарой дети. А вокруг стеной стоял еловый лес, а воздух был напоен запахами хвои, смолы и трав. А студеная река несла нас быстро и весело. Какой аквапарк с этим сравнится?
Но не думайте, что мы жили без удобств. Во-первых, у нас был директор, который широким жестом за несколько рублей и чудом сохранившуюся бутылку каберне сдал нам весь второй этаж, после чего исчез, чтобы не мешать нам жить сколько угодно и как угодно. Постепенно мы заняли все комнаты на базе, каждая была на 8 человек, а нас в суме было шестеро.
Во-вторых, рядом с базой была стоянка пастухов и громадьского (общественного) стада, коровы которого давали молоко такой жирности, и что я не могла его пить не разбавив в три раза водой, чтобы было как магазинное. Пастухи, получив в подарок бутылку подсолнечного масла, стали нашими постоянными поставщиками, но говорили, что мы ничего не понимаем. Они считали, что в Карпаты надо приезжать в апреле, когда альпийские луга, так они называли свои полонины, покрыты свежей зеленой травой, а коровы дают столько молока, что приходится выливать его в речку, и еще весной они делают настоящий сыр, о котором городские понятия не имеют. А летом молока «уже так мало», что за ним приезжает грузовик, и то не каждый день. Как мы выяснили потом, грузовик приезжал только за сливками.
В третьих, в нашем полном распоряжении был сарай, набитый дровами. В четвертых, на первом этаже была кухня с большой плитой и набором больших кастрюль, которых мне вскоре стало не хватать для земляничного м брусничного варенья. Надо сказать, что варенье, сваренное на еловых дровах приобретало легкий хвойный аромат, недостижимы в городских и дачных условиях.
В пятых, в каждой комнате была маленькая печка, по-украински «груба», с 2-мя конфорками и с широким «зеркалом печи», согревавшим комнату ночью. Мы разделили наш отряд на пары «мальчик и девочка». Неважно, был ли «мальчик» доцентом, или школьником, он обязан был носить дрова, топить печку и ходить за водой на речку. «Девочка», независимо от возраста, готовила еду, т.е. рано утром ходила за молоком и варила овсянку. А все вместе мы варили кастрюлю щей или борща. Сковородка грибов в счет не шла. Кастрюлю мы оставляли на печке до ужина, а вечером, когда без сил возвращались с корзинами грибов и ведрами ягод, нас ждала полная горячая кастрюля борща и теплая сухая комната. Правда, однажды Миша, собиравший грибы где-то на дальнем перевале, не спешил ужинать и выглядел очень довольным. Оказалось, собирая грибы, он увидел в горном ручье 40-литровую алюминиевую флягу, хорошо знакомую нам по очередям за молоком в Кишиневе. А здесь фляга стояла в ручье без присмотра, а рядом на дереве висела алюминиевая кружка для желающих попробовать ее содержимое. Австро-Венгрия, однако. Миша, как большой любитель молока, тут же открыл флягу и запустил туда кружку, но вместо молока в ней были густые сливки. Думаю, что когда за ними приехал из деревни грузовик, там была уже сметана.
На вернемся на базу 1986 г. На вернем снимке еще видно высокое дерево, которое потом сгорело от удара молнии в грозу. А еще раньше ночью на базу пришел медведь и разрушил несколько ульев, принадлежавших директору. Ульи стояли между лесом и тем деревом. Но, т.к. нашего директора редко можно было видеть вообще, а трезвым в особенности, то я ему сначала не поверила. Но потом о проделках медведя рассказали пастухи. Медведь задрал одну из коров и бросил ее растерзанные останки рядом с сараем. Об этом мы старались не говорить детям. Но вскоре, когда мы вдвоем с дочкой собирали малину на просеке, рядом в лесу кто-то начал громко и грубо ломать ветки и, вообще, шуметь мощно и настойчиво. Чтобы не пугать ребенка, я сказала: «Кто-то еще малину собирать приехал». Дочка снисходительно добавила: «Мама, это же медведь!» Собрав в кулак остатки воли и вспомнив основы дрессировки, когда нельзя показывать свой страх, мы медленно и хладнокровно стали спускаться с ведрами малины и пришли в себя только у водопада надеясь, что косолапый в такую холодную воду не полезет.
А что же делал в это время Дукас?
У него была настоящая собачья жизнь. Он ходил в гости к цепному дворовому псу и, пресытившись человеческой жизнью в доме, с удовольствием залезал в будку. Не знаю, о чем они там беседовали на собачьем языке. Но как выяснилось позже, Дукас рассказывал карпатскому другу, что корме ягод, грибов и молока, есть еще и бифштекс.
Этот бифштекс, точнее, шесть бифштексов подряд, Дукас съел в Яремче, где мы остановились на обратном пути. На базе мы месяц вели правильный и здоровый образ жизни: питаясь белыми грибами, свежими ягодами и молоком со сливками. Спустившись в цивилизацию, мы решили съесть что-нибудь вредное и с холестерином. Мы заняли столик в ресторане и каждый заказал себе бифштекс рубленный с яйцом. Дукаса, как и положено, в ресторан не пустили, и он остался привязанным у входа. Но, как только нам принесли тарелки с горячими бифштексами, прикрытыми сверху пузырящейся яичницей-глазуньей, дети один за другим стали просить разрешения встать из-за стола, чтобы посмотреть «как там наша бедная собачка». Мы тоже последовали их примеру, завернув свои бифштексы в салфетку. Возле ресторана уже собралась большая толпа зрителей, у центре сидел Дукас и демонстрировал цирковой номер под названием «заглатывание бифштексов не моргнув глазом». Он действительно не моргал, а только открывал и закрывал пасть, бифштексы исчезали вместе с хлебом и яичницей одним глотком. Зрители просились сфотографироваться рядом Дукасом, но он был ещё щенок, и мы боялись что слава фотомодели его испортит.
А потом, мы сфотографировались у знаменитого водопада Пробий , что на реке Прут.
К следующему лету выросли и дети, и Дукас, и мы снова отправились в Быстрицу.
Год 1987
Но в этот раз мы были на базе уже не одни.. Некоторые подробности нашего пребывания на заброшенной базе завода «Мезон» можно увидеть здесь http://travelreal.ru/europe/ukraina/v-karpaty-s-udovolstviem-chast-1
На таких машинах ездили тогда по украинским Карпатам простые советские люди. В основном это были «Волги», они обладали такой толстой и прочной «броней», что наши дороги, если и пугали, то только парижан. Но когда мы послали в Париж следующий снимок, наши французские друзья схватились за головы и стали показывать его всем своим друзьям, у них там белые грибы дороже черной икры.
Дукас тоже стал большим.
Дукас своими размерами, уже наводил страх на людей, поэтому на базе мы сняли комнату в конце коридора первого этажа, для того чтобы Дукас «ходил домой» не через дверь, а через окно. Так что о проживании у нас комнате собаки знали не все, и возможно, поэтому в первый же день у нас украли крышку со сковородки. В Быстрице у нас было много потерь и находок, а так же приключений, связанных с Дукасом. Однажды ему надоело собирать снами на перевале землянику, он развернулся и пошел обратно на базу. Там он влез через окно в нашу комнату и, пользуясь случаем, улегся не на свою подстилку у печки, а на Мишину кровать. В тот день моросил дождик, Дукас замерз и забрался под одеяло. И захрапел, как и полагается боксеру с приплюснутой мордой и кротким носом. В это время директор решил проснуться и опохмелиться, услыхав мощный храп из нашего номера и зная, что в качестве твердой валюты из Кишинева везут каберне, директор принялся трясти спящего «Мишу», чтобы выпить стакан вина. На вместо этого из-под одеяла появилась большая собачья морда и зевнула во всю пасть. Директор решил, что у него началась белая горячка. И говорят, даже бросил пить на несколько дней. Нашим друзьям он говорил» «Назаров хороший человек, только пусть приезжает с семьей без собаки». Но куда нам без собаки?
Прошло много лет, дети выросли, стали туристами и ходили уже в настоящие походы по украинским Карпатам.
А мы приехали в эти места 30 лет спустя.
Последняя встреча. Зима 2017
К сожалению, в 2000 году в Горганах рядом недалеко от Быстрицы в поселке Поляница было начато строительство крупнейшего горнолыжного курорта Украины Буковель. Это было началом экологической катастрофы. Началась варварская вырубка буковых лесов для прокладки новых трасс и строительства новых гостиниц.
Здесь был лес
Схема горнолыжных трасс. Справа реклама пива, это здесь теперь везде.
Когда страдают одни, богатеют другие, наверное, это закон отношения человека к природе. В 2012 Буковель был признан самым быстроразвивающимся горнолыжным курортом мира. И хотя после 2014 Буковель стремительно покатился вниз, вырубка буковых лесов продолжается, вековые деревья ценных пород рубят на дрова для гостиниц и саун. Зеленые когда-то горы теперь стоят израненными. Кто залечит эти раны? Время? Я невольно сравниваю наше первое и последнее посещения украинских Карпат. Цивилизация наступает. Увы…
Этой зимой нас больше всего интересовали горнолыжные трассы. Они оказались такими неухоженными, что своими буграми и отсутствием защитных сеток напоминали нашу первую дорогу в 1986 г. Теперь на вывесках Буковеля гордо значится новое название края «Гуцуляндия». А многие кафе пышно называются «Кайзер» На этом признаки европейского сервиса кончаются. В это раз мы приехали в Буковель сразу после болгарского Пампорово. Сравнение было удручающим. Обидно до слез. За что гробят родную природу? Но горы еще остались, горнолыжные трассы напоминают бинты на израненном теле.
Здесь был лес
Лучший вид на Братковский хребет Горган открывается с горы Довга (Длинная гора). Это высшая точка Буковеля (1370 м) , туда можно подняться на подъемнике №12.
Вид с горы Довга
Гора Близница, справа край Сыняка и приют Драгобрат.
Говерла
Говерла — это наивысшая точка на территории Украины, 2061 м над уровнем моря, расположена на границе Закарпатской и Ивано-Франковкой областей в 17 км от границы с Румынией. В переводе с румынского Hovârla— «труднопроходимое возвышение». Говерла относится к хребту Черногора, это самый высокий горный хребет в Украинских Карпатах, он находится в восточной части Полонинского Бескида.
Первый туристический маршрут с восхождением на Говерлу был открыт в 1880 году. Рядом находятся Рахов, Ясиня, Ворохта, где в советские времена был построен крупнейший лыжный трамплин.
Но давайте на прощание окинем взглядом панораму, отрывающуюся с горы Довга, и послушаем гуцульские народные мелодии.
.
Апрель 2017 г.
Навигация
Предыдущая статья: ← Кишинев в фотографиях
Следующая статья: Как рождаются легенды, или История одной фотографии →