Всё та же Одесса. Часть 2. Неизвестное об известном

В Одессе мы присоединились к двум экскурсиям ‘Одесские дворики’ и ‘Еврейское счастье’. И не зря! С детства я сохранила не очень приятные воспоминания о двориках: убогость, грязь, антисанитария… Так что специально в них не заходила. А сейчас так просто туда и не заглянешь: большие металлические ворота закрыты на кодовый замок. Но наш гид Анна знала все коды. В некоторых двориках ещё сохранились водоразборные колонки. Анна рассказала, что раньше из них не только брали воду. Колонка служила своего рода сборным пунктом: рядом с ней изливали душу, ссорились мирились и сплетничали. И сейчас некоторые дворики живут как одна большая семья. Население других меньше стремится к сближению, но общая территория неизбежно сближает в той или иной степени. “Я бы не назвала одесситов толерантными, — сказала Анна, — но они умеют договариваться друг с другом. Во двориках это необходимо, ведь здесь бок о бок живут люди разных национальностей, характеров привычек и традиций”. Я спросила: квартиры, конечно, коммунальные? Выяснилось, что как раз нет, хотя коммуналок в Одессе ещё достаточно – в основном на Нежинской и Торговой улицах.

Все дворики были чистыми, аккуратными, ухоженными. И зелёными: всюду клумбы, цветники и виноградные лозы, покрывающие балконы и стены. Только сами балконы, стены и винтовые лестницы иногда выглядели немыслимо старыми и ветхими. Казалось, что они рухнут прямо сейчас, у нас на глазах. И ещё поражал контраст: дряхлая обветшалая дверь подъезда, ободранные лестничные перила, и при этом лестница и пол фойе – из прекрасно сохранившегося старинного мрамора.

Жители двориков не обращали на нас внимания: они явно привыкли к посетителям. “К счастью, не протестуют, — сказала Анна, — лишь иногда шутят: будем брать плату за износ тротуара!“. Ещё одна особенность двориков: во всех мы видели развешанное для просушки бельё. Может, это специально для нас стараются? Анна улыбнулась: “Этот вопрос мне почти всегда задают. Нет, бельё и в самом деле сушат. Но часто оставляют висеть подольше для защиты от жары”.

Были дворики и побогаче, с высокими строениями. К одному такому ‘высокому’ дворику примыкал одноэтажный: в первом раньше жили господа, во втором – прислуга. А далее фотографии на эту тему расскажут больше, чем слова.

Я открыла в Одессе много новых памятников, которых не было раньше. Памятник Пушкину на Пушкинской улице. Бабелю, рядом со школой 117, где училась моя мама. Утёсову, в Городском саду. Его я поначалу приняла за живую скульптуру, поскольку рядом с ним постоянно кто-то садился – для фотографии. Однако не увидев корзины для сбора денег, наконец поняла, кто передо мной.

Подошли к Лютеранскому кафедральному собору Святого Павла, который одесситы называют Кирхой. В первые годы XIX века, когда Одесса представляла собой лишь небольшое поселение, градоначальник герцог Ришелье занялся привлечением в город иностранцев, обладавших полезными знаниями и навыками. Переселенцы не заставили себя долго ждать, среди них было и немало немцев. В 1825-1827 годах для них и построили эту самую Кирху. После прихода к власти большевиков церковь была разграблена, почти все её священники подверглись репрессиям. В октябре 1941 года был расстрелян бывший органист собора Теофил Рихтер, отец Святослава Рихтера. В 80х годах прошлого века началось восстановление Кирхи, завершившееся в 2010-м.

Заглянули в переулок имени Нечипуренко, казалось, ничем не примечательный, но для меня особенный. Здесь когда-то проживала моя тётя Фира, считавшая себя самым известным человеком в городе. И её, действительно, знали многие: как главного администратора Русского театра. Но в каком именно доме она жила? Увы, забыла. Увидев мужчину довольно почтенного возраста, выходящего из подъезда, спросила его об этом. Нет, Фиру Наумовну Маклер он не знал. “Я живу здесь пятнадцать лет”, — сообщил он. “Разменял тогда свою большую квартиру, чтобы обеспечить дочку отдельным жильём, тут же неподалёку. Сейчас воспитываю внуков, помогаю им с английским. ”Вы знаете английский?” – удивилась я. “Ещё бы! Я был капитаном дальнего плавания!”

Необыкновенно интересной оказалась экскурсия “Еврейское счастье”. Состав нашей небольшой группы был следующим: мы, семья из Харькова, несколько человек из Израиля, женщина из Литвы и юная пара из Питера. Гид Алёна сообщила, что сама она не еврейка и даже не коренная одесситка. В своей речи она часто использовала такие слова как ‘классно’, ‘супер’, ‘круто’, ‘прикольно’, что отнюдь не делало её рассказы менее занимательными и профессиональными. К моему удивлению она повела нас в переулок Нечипуренко, упомянутый мной выше, к дому двенадцать. Над входом во двор мы увидели слова: “Современный Израиль родился здесь”. Из текста на мемориальной доске узнали, что 14 апреля 1890 года здесь состоялось открытие Общества вспомоществования евреям, земледельцам и ремесленникам Сирии и Палестины, известного в просторечии как “Одесский Палестинский комитет“. Благодаря Палестинскому комитету развивались и обустраивались Иерусалим, Хайфа, Яффо, Гедера. Комитет сделал первый взнос на приобретение земли в Иерусалиме для создания Еврейского университета. Дом по адресу Нечипуренко 7 также знаменит. Во время войны жители одной из его квартир дали тайный приют еврейской семье.

Мы пошли дальше и спустя несколько минут оказались в моём родном Покровском переулке. Здесь жила мама с родителями и другие родственники: семья дедушкиного младшего брата дяди Пети, умершего молодым в 50х годах.. А также его старший брат дядя Израиль. Именно к его дому номер пять нас и подвела Алёна. У меня ноги чуть не подкосились: “Неужели речь пойдёт о моём двоюродном деде?!” Ответ внезапно дал проезжавший мимо велосипедист: “Правда ли, что здесь жил Троцкий?” – прокричал он на ходу. “Да, верно”, — ответила Алёна. Велосипедист исчез, а Алёна продолжила: ”Троцкий жил здесь в семье Шпенцер, своих родственников по отцу, с 1889 по 1895 год, во время учёбы в Одесском реальном училище. А в 1890 году у Шпенцров родилась дочь Вера, получившая после замужества фамилию Инбер”. Вера Инбер известна как поэт, писательница, переводчица и журналистка. Так что и она жила в Покровском №5. А Троцкий по воле судьбы в 1929 году, именно из порта Одессы, на пароходе “Ильич”, был выслан за пределы страны.

Гид Алёна провела нас по местам Шолом-Алейхема, Бабеля, Багрицкого и Ойстраха. Она похвалила нашу группу. “Вам известны такие имена как Гилельс, Столярский, Жаботинский… Пушкина цитируете. Другие экскурсанты далеко не такие просвещённые. Некоторые не знают даже, что Дантес был женат на свояченице Пушнина… Но вернёмся к нашей тематике. Знаете, какой вопрос мне чаще всего задают?”. ”Сколько сейчас в Одессе евреев?” – ответили мы хором. Алёна: “Угадали! Отвечаю: примерно 10 тысяч, около 1% всего населения. В 1920 году эта цифра составляла 44%, в 1989-м – 6%… Как видите, по статистике евреев осталось немного, но их присутствие и влияние чувствуются по-прежнему. Некоторые слова из идиша прочно вошли в обиход. А также есть много конструкций на русском, явно основанных на идише”. К сожалению, я не успела попросить Алёну привести примеры этих слов и выражений. Время экскурсии подошло к концу, а наши спутники торопились задать гораздо более важный вопрос: “Где можно поблизости вкусно покушать?” Алёна дала подробные указания и прибавила: “Покушать — это по-прежнему самое важное в Одессе! А ещё – поговорить. Одесситы сохранили свою общительность. Можно обратиться к незнакомому человеку на улице, спросить его мнение по тому или иному вопросу. Он охотно ответит, а потом ещё расскажет свою биографию, и научит вас, как жить. Люди привыкли сетовать: “Одесса – уже не та! Знаете, сколько лет повторяют эти слова? 225! Именно столько лет городу“.

Памятник Бабелю

Лютеранский кафедральный собор Святого Павла (Кирха)

Переулок Нечипуренко, дом 12

Покровский переулок

Памятник Пушкину на Пушкинской улице

Памятник Утёсову

Часть 1:  http://travelreal.ru/europe/ukraina/vsyo-ta-zhe-odessa-pervye-vpechatleniya

Часть 3:  http://travelreal.ru/europe/ukraina/vsyo-ta-zhe-odessa-chast-3-beg-vremeni