Кишинёв. Город детства. Комсомольское озеро. Часть 2.

Спустившись к озеру, я предлагаю сделать несколько кругов вдоль его берега. Когда Комсомольское озеро было вырыто, вокруг него проложили кольцевую аллею протяжённостью 2.5 километра, по которой мы и пойдем. На первом круге мы мысленно перенесемся в 50-60 годы, и вспомним по фотографиям, что было при Советской власти, а последний круг сделаем сегодня, и посмотрим, каким стало Комсомольское озеро.

Итак, спустившись по Гранитной лестнице, идем налево. В парке длительное время (до середины 1970-х годов) курсировал так называемый Микропоезд, состоящий из микроавтобуса РАФ и двух «вагончиков», который ездил от Центрального входа (со стороны Каскадной лестницы) до территории ВДНХ (в настоящее время — «Moldexpo»). Поезда давно уже нет, поэтому мы пойдем пешком.  Перед нами виден «Зеленый театр» на 5000 мест, построенный в 1957 году.

Не знаю, почему он так назван. То ли по цвету скамеек, то ли потому, что он утопает в зелени парка, окружающего его со всех сторон. Его называют еще Летним Театром, поэтому он «зеленый», наверно, только летом  

Буквально с момента открытия Зелёный театр быстро завоевал симпатии горожан и гостей столицы Молдавии. В 1960-е годы в Зелёном театре каждые выходные проводились различные тематические вечера, проходили встречи с известными молдавскими, и не только, артистами, в нём читались лекции на многие значимые научные и культурные темы. В дни праздников в Зелёном театре организовывались концерты и другие зрелищные мероприятия, после концертов нередко устраивались народные гулянья и фейерверки. Лично для меня этот театр запомнился еще и тем, что здесь я впервые выступал на его сцене в составе школьного (или классного, не помню уже точно) танцевального коллектива. Лиха беда-начало! Второй в моей жизни выход на сцену, как танцора (вспоминаю об этом с улыбкой), был через 60 лет уже на международной сцене в Малайзии несколько лет тому назад, но это другая история. А сейчас мы вновь вернемся в Зеленый театр.

В 1970-ые годы Зелёный театр постепенно начал переставать пользоваться интересом горожан. Тем не менее, в 1972 году в нём был аншлаг — выступал Владимир Высоцкий. Интернету известно все, и он ничего не забывает! В 1976 году в театре проходил концерт «Звёзды зарубежной эстрады», в котором принимали участие артисты из таких стран, как Бельгия, Франция, Польша и Югославия. Осенью 1983 года в Зелёном театре выступала с концертом не пользовавшаяся государственной поддержкой группа «Машина времени». В 1986 году в театре проходило выступление Александра Розенбаума. В настоящее время в Зелёном театре очень редко проводятся концертные мероприятия.

Рядом с Зеленым театром находится парашютная вышка, прыгнуть с которой и испытать экстремальные ощущения, мог любой желающий. Здесь же находилась секция парашютного спорта, работали инструкторы и выдавались парашюты. Сейчас тоже может прыгнуть с вышки любой желающий, только парашюты уже давно не выдаются  

Пройдя вперед несколько десятков метров от Зеленого театра по парковой аллее в сторону родника «Тамара», видим остатки постамента без памятника. Когда-то на этом постаменте был памятник Владимиру Маяковскому. Вот архивный снимок

Памятник, которого нет

В 1990-е годы, когда памятники русским и советским вождям, учёным, деятелям культуры повсеместно снимали с городских улиц и вывозили из парков, памятник Маяковскому был снят со своего постамента и вывезен в неизвестном направлении. Интересно, кому он помешал? Я попытался найти в архивах его следы, но безуспешно. Зато мне попалась любопытная информация о приезде Маяковского в Кишинев.

Как оказалось, ни Маяковский, ни его собратья футуристы о своем пребывании в Кишиневе в январе 1914 года никаких воспоминаний не оставили.

Однако, описание этого вечера оставил некий местный литератор той поры по прозвищу Фегрино.  Вот, что об этом сообщило издание «Первогром» (Кишинев), от 1914, № 1.

«Странная афиша из разнокалиберных букв: «Вечер футуристов»… Идем, запасшись тухлыми яйцами и гнилым картофелем… Видали мы таких!
Благородка. Касса. Барышня-брюнетка. Золотой нос и красные квадраты на лице вызывали недоуменные улыбки у самых заплесневелых кишиневградцев. К футуристам они ползли, как в зверинец. Они нетерпеливы, им хочется скорее видеть и слышать эту разновидность людей, этих странных, скандально-шумных зверьков. И вот поднимается занавес…

За столом, крытым скатертью из пестрых лоскутков, сидят они, кубо-футуристы, речетворцы гениальные: Владимир Маяковский, Василий Каменский, Бурлюк, художественно раскрашены. Маяковскому к лицу его ярко-розовый «спинжак». Непринужденные, ГОРДЫ ОНИ, ЛЮДИ Сегодняшнего дня. Говорит Пильский. Говорит долго, дельно, убедительно. Не футуристов защищал, а кишиневградцев оскорблял… Василий Каменский плюется словами, плюется медленно, тягуче.
Владимир Маяковский – яркий, внушительный. Мастер слова. Аплодисменты гулкие, долгие, яростные проводили его (эти же аплодисменты провожают и врагов футуризма). Бурлюк о живописи от Адама до наших дней. Иллюстрирует свой доклад световыми картинами. Публика хрюкает, мяукает от удовольствия.
Поэзы… Недоумение, улыбки, хохот. Маяковский читает поэзу. Хохот. Уходит.

— «Просим еще». – Бросает в публику. – «Вечер кончился».

За ненадобностью бросаем картофель и яйца под ноги извозчичьей кляче.

-Вива футуристы!»

Другое описание пребывания Маяковского в Кишиневе, и его встреча и знакомство с Котовским, также вызывает интерес, поэтому привожу текст и ссылку полностью.

«21 января 1914 года на юго-западе Империи Российской в центре одного губернского города с более чем стотысячным населением на афишных тумбах появилось объявление следующего содержания:

«Футуристы в Кишиневе:
Василий Каменский
Давид Бурлюк
Владимир Маяковский
Петр Пильский вступительное слово: «Футуризм и футуристы».
Благородное собрание.
Во вторник, 21 января 1914 года, вечер футуристов из Москвы».

Объявление было отпечатано на желтой бумаге, буквы разноцветные и разнокалиберные.

Спешащие к единственному городскому трамваю горожане, останавливались возле необычного объявления и, ознакомившись с содержанием, торопились домой. Надо было успеть переодеться в лучшее, прихватить недорослей и супругу, и поспешить к 19-00 в собрание. Входной билет был не дорог, но и не дешев.

Январь не самый лучший месяц для посещения Кишинева. Слякотно, сыро, быстро темнеет. Купцы и обыватели запираются по своим подворьям. На выходе из Публичного сада подле памятника императору Александру Второму (Освободителю) торчит бдительный городовой. Шутка ли! В город вернулся отчаянный налетчик и экспроприатор Гришка Котовский, сбежавший с Нерчинской каторги. В секретном циркуляре, копии которого розданы городовым и исправникам, сообщается:

«Прекрасно говорит по-русски, по-румынски, и по-еврейски, а равно может изъясняться на немецком и чуть ли не на французском языках. Производит впечатление вполне интеллигентного человека, умного и энергичного. В обращении старается быть со всеми изящным, чем легко привлекает на свою сторону симпатии всех имеющих с ним общение. Выдавать он себя может за управляющего имениями, а то и помещика, машиниста, садовника, сотрудника какой-либо фирмы или предприятия, представителя по заготовке продуктов для армии и прочее. Старается заводить знакомства и сношения в соответствующем круге. В разговоре заметно заикается. Одевается прилично и может разыгрывать настоящего джентльмена. Любит хорошо и изыскано питаться».

Городовой кутает бритый затылок в форменный башлык и неодобрительно поглядывает в сторону гостиницы «Швейцарская», от которой рукой подать до «Благородного собрания», где и должна состояться встреча городской интеллигенции с приезжими футуристами.

Футуристы – сомнительная компания. Однако разрешено встречу эту провести и не где-нибудь, а в «Благородном собрании». Оба здания помещаются на центральной -Александровской улице. Когда-то, в начале ХIХ века, это была окраина города. Тут размешались зимние квартиры пехотного Ново-Московского полка. За сто с небольшим лет, прошедших с момента, когда Кишинев императорским указом был определен столицей Бессарабской губернии, население города с тридцати тысяч увеличилось до ста двадцати. Город ушел вверх по холму, на котором архитектор Александр Бернардацци построил великолепную водонапорную башню. К 1914-му году тут действовало трамвайное сообщение, лучшие дома и присутственные здания освещались электричеством. На знаменитом поезде «Кишинев — Одесса», прибывающем на вокзал ровно в «семь сорок» (отсюда название популярной еврейской песни  ), приличные люди ездили «смотреть постановки в Одесской опере». Также среди кишиневцев в то время популярны были полеты авиатора Уточкина, гастроли силачей, борцов и циркачей: Заикина, Поддубного и Кащеева и другие многие весьма культурные развлечения.

Смеркалось. В ресторации гостиницы «Швейцарская» гастролеры-футуристы разогревались перед выступлением. Горячая закуска и кувшины с прохладным и густым, словно кровь, молдавским вином вселяли в гастролеров уверенность – публике будет что послушать!

Лидер группы Василий Каменский, осушив очередной стаканчик «красненького», вспомнил, что надо бы отправить телеграмму Северянину, дескать «Отгремели в Одессе», «в Кишиневе слякоть, вино и назойливые графоманы из местных футуристов». Ведь сам «король поэтической формы» Игорь Северянин подкинул идею организовать турне футуристов по России. Внушительный маршрут: Харьков, Симферополь, Севастополь, Керчь, Одесса, Кишинев, Николаев, Киев, Минск, Казань, Пенза, Ростов-на-Дону, Саратов, Тифлис, Баку! В декабре 1913-го пустились в путь на поезде. В Крыму изрядно пошумели, молва покатилась впереди паровоза. Сборы выросли невероятно!

«С-пособные ребята, – цедит, не выпуская из зубов папироски, жилистый и суровый Маяковский. – Нет, послушайте! – он читает текст местного футуристического манифеста:

«Я – футурист-романтик, молодой, сильновластный, исступленнодерзкий, с горящими глазами человек… Я ненавижу все, что было, что нахально навязывается от прошлого, а потому отворачиваюсь от него. И протестую…». Ха! Он протестует!»

— Г-господа! – неожиданно возникает из ресторанного полумрака плотная фигура в безукоризненной пиджачной паре, живот солидного господина, перечеркнут золотой цепочкой.

В глубине залы, на подиуме страдает скрипка. Услужливый официант подносит новые кувшины вина.

— От всей души! – солидный господин делает широкий жест. – Кишиневские поклонники новаторского искусства с вами!

Все поднимают тост: «За революцию в искусстве! За сброшенные кандалы и оковы!»

Подошедший господин, представившийся херсонским помещиком Полторадневым, загадочно улыбается и, отозвав в сторону Василия Каменского, передает ему солидную пачку денежных знаков.

«На развитие революционного футуризма!» — отказать невозможно, да и стоит ли? Еще раз пьют за освобождение «От оков!». Помещик Полтораднев расплачивается, и вся компания шумно вываливается из ресторации.

«Люблю з-знаете ли поэзию!» — улыбается кишиневский меценат, за спиной которого незаметно становятся двое крепких ребят, правые руки которых спрятаны за пазуху.

Подкатывают две рессорные пролетки, швейцар кланяется. Портье в вестибюле восторженно шепчет коридорному: «Ты видел, это же он с ними, с футуристами, сам Котовский!».

Маяковский с любопытством присматривается к фигуре и облику «помещика». Уже через три года Полтораднев-Котовский будет продавать на революционном аукционе в Одессе свои кандалы, а спустя десять с небольшим лет, в 1926-ом, после загадочной гибели героя гражданской войны комкора Котовского, Маяковский станет призывать советскую молодежь «делать жизнь с Григория Ивановича!» Потом и сам Маяковский ляжет на дуло пистолета.
Но это потом. В январе четырнадцатого года Маяковский молод, дерзок и честолюбив. По воспоминаниям известного художника Юрия Анненкова: «Он был огромного роста, мускулист и широкоплеч. Волосы, то остригал наголо, то отращивал до такой степени, что они не слушались уже ни гребенки, ни щетки и упрямо таращились в беспорядке… Тонкие брови лежали над самыми глазами, придавая им злобный оттенок. Нижняя челюсть плотоядно выдавалась вперед…»

Так выглядел В. Маяковский во время приезда в Кишинев в 1914 году

Уже осенью в Кишиневе откроется юго-западный фронт. В 1916-м состоится знаменитый Брусиловский прорыв. В 1917-м империя рухнет в пропасть междоусобицы и гражданской войны.

Кишинев из губернского города империи Российской превратится волею судеб в провинциально-захолустный городок румынского королевства. Потом снова будет война. И разные перемены статуса этого города. И много чего еще. Но футуристов больше уже в Кишиневе не увидят.»

Источник: https://dniester.ru/node/11130

Может нынешние власти припомнили Маяковскому его выступление в Кишиневе в 1914 году и поэтому снесли его памятник?

Незадолго до своей смерти, на девяносто четвертом году жизни, великий писатель-фантаст, философ и мудрец Рэй Бредбери сказал: «В двадцать первом веке человечество значительно поглупело».

Похоже, он был прав..  В Кишиневе это особенно заметно.

Продолжение следует

Автор Михаил Назаров