Нас много, а Париж – один. Часть 2.

Королевские конюшни Версаля – хозяйственная постройка, исполненная королевского достоинства.

Мне нравится  разглядывать панорамы. Вид с птичьего полета создает другое восприятие, чем обычно. Это особенно относится к большим городам. Программа Google «Планета Земля», которую я часто использую, дает такую возможность, но без программы, самой посмотреть на Париж, это особое ощущение. Сейчас это можно сделать с высоты Башни Монпарнас (Tour Montparnasse).  Небоскреб, построенный в семидесятые годы, имеет высоту 210 метров. Он находится в центре излучины Сены и позволяет видеть ее левый берег, как на ладони. Внизу, в нагромождении домов и улиц, ощутить генеральный план города невозможно. Это – единственный небоскреб внутри исторической застройки. После его возведения последовала резкая критика, вызвавшая   запрет на дальнейшее строительство небоскребов в черте старого города. Иронически высказываются, что лучший вид открывается именно с этого небоскреба, потому что он сам при этом не виден. Нечто подобное говорил Мопассан об Эйфелевой башне.

Если у вас хватило терпенья простоять в очереди, то подъем на скоростном лифте на верхнюю площадку башни Монпарнас занимает около минуты. Смотровая площадка дает редкую возможность. На самом верху свистит ветер. Боковые стекла от него не защищают. Несмотря на то, что Эйфелева башня выше, ее общедоступная обзорная площадка находится на высоте только 115 метров.

Большой зеленый массив – старинное кладбище Монпарнаса.
За Эйфелевой башней видны небоскребы Дефанса.
Эйфелева башня и Собор инвалидов (справа).

 Собор  инвалидов, прилегающие кварталы и сады.

 Вдали справа — освещенное колесо обозрения на Елисейских полях.
Париж подо мною…

История Парижа насчитывает около двух тысяч лет. Следы пребывания здесь римлян существуют, но, конечно, не они определяют лицо города. Франция входила в объединенное королевство франков. Его король – Карл Великий. Хотя он к Парижу имеет очень отстраненное отношение, здесь он – Великий Шарлемань. И изображают его «Великим», не то, что в его родном Ахене.
Слева парижский Карл Великий. Справа скромный Карл Великий в его любимой резиденции немецком Ахене.

Париж – столица монархического государства с конца Х века. Ранняя централизация сделала Францию уже ХVII веке сильнейшим государством в Европе. Париж строился и украшался без оглядки на расходы. Средние века в Париже представлены  Лувром, собором Парижской Богоматери, капеллой Сен-Шапель, аббатством Сен-Дени и др.  Череда веков формировала город. Однако легкость, с которой всякий раз новое вытесняло старое, Парижу свойственна более чем другим городам.

В середине ХIХ века, барон Осман (Hausmann) практически разрушил старый Париж и создал тот Париж, который мы сейчас видим. Это была строительная революция. Строительная революция продолжается и в наше время. Двадцатый век ворвался в Лувр.

Ансамбль Лувра с новым входом в него через стеклянный павильон – тетраэдр.

Один из остекленных внутренних двориков Лувра.

Ещё примеры парижских строительных новаций в центре Парижа:

Бывший вокзал на берегу Сены, переоборудованный в музей изобразительного и прикладного искусства XIX-XX веков  д*Орсэ.

Во внутреннем дворе дворца Пале-Рояль вблизи Лувра по проекту архитектора Бюрена в 1986 году установлено 260 черно-белых мраморных колонн (Les colonnes de Buren).   Сейчас все пространство под площадью реконструируется с целью отвода от фундаментов Пале-Рояль подземных  вод.

Можно видеть, как происходит  сток   грунтовых вод  между подземными частями колонн Бюрена на площади Пале-Рояль и заодно кинуть монетку.

Центр Жоржа Помпиду – новый индустриальный стиль «хай-тек». Он  построен в семидесятых годах. Архитекторы Ренцо Пиано и Питер Рейс вынесли все технические коммуникации наружу. Аналогично выглядит главная больница (Uniklinikum) в Ахене.

Французский  сатирик Пьер Данинос определяет своих соотечественников, как людей, сотканных из противоречий. По его мнению, они считают себя образцом скромности и неустанно твердят, что именно в их руках факел цивилизации. Смелость архитектурных решений, несомненно, им свойственна.

Противоречия терзают французов и сегодня. Например, в Пантеоне, главной усыпальнице великих французов,  похоронены 72 мужчины. Исключение сделано для двух женщин  — М. Кюри-Складовской (заслуги её общеизвестны) и Софи Бертло, жены знаменитого химика и общественного деятеля П.Э.М. Бертло. Супруги,  прожив долгую счастливую совместную жизнь, умерли, как в сказке, в один день. Для их общего захоронения  в Пантеоне потребовалось решение Парламента.

Здание Пантеона.

На фронтоне  Пантеона написано: «Великим людям благодарная отчизна». Современность заставляет подумать и о великих женщинах Франции и воздать им заслуженные почести. Об этом говорит президент Ф. Олланд. Кандидатом в новые «Великие» рассматривается Олимпия де Гуж, драматург, общественная деятельница, феминистка времен Французской революции.  Она прославилась программным сочинением «Декларация прав женщины и гражданки». Знаменитыми стали её слова: «женщина имеет право подниматься на эшафот; она должна также иметь право всходить на трибуну». Она выступала против революционного террора. Ей таки пришлось подняться на эшафот. Однако противоречивые французы не все одобряют перенос праха Олимпии де Гуж в Пантеон. При этом в них борются роялистские и революционные настроения.

Революционность французов – предмет особой их гордости. Сколько во Франции было социальных революций? В ранее  упомянутом  фильме «Возлюбленные враги», обсуждают этот животрепещущий вопрос. Француженка с восторгом говорит о любви к свободе – «Liberté, Égalité, Fraternité» (Свобода, Равенство, Братство) и высокомерно спрашивает свою оппонентку – немку: «А что вы, немцы, делали, когда мы, французы, совершали революции?». Немка с полным недоумением отвечает: «Мы просто работали».

Возвращаясь к великим женщинам Франции, достойным захоронения в Пантеоне, в качестве приемлемой альтернативы предлагают Жермену Тильон, антрополога, этнолога, участницы движения Сопротивления во время Второй мировой войны. Она пережила концентрационный лагерь Равенсбрюк.  В отношении к немецкому оккупационному режиму современные французы едины. Но вопрос о перезахоронении этой женщины  в Пантеоне пока остается открытым.

Посещение Монмартра оставило впечатление сумбура. Толпы людей. Торговля. Азартные игры, похожие на игру в наперстки. Вместо наперстков здесь используются шайбы. Мелькают крупные денежные купюры. Попытка сфотографировать игроков вызвала гневный протест.

У здания базилики Сакре-Кёр на Монмартре такие же очереди, как и в других популярных у туристов местах, а на дальних подступах к ней многочисленные торговцы.

На этом месте по преданию отрубили голову первому епископу Парижа Дионисию, пресвитеру Рустику и диакону Елевферию. Позже здесь были построены церковь Святого Петра или Сен-Пьер-де-Монмартр (Saint Pierre de Montmartre) и монастырь.

Спуск к аббатству Сен-Дени немноголюден. По этой дороге святой Дионисий шел со своей отрубленной головой от горы Монмартра до храма (фр. Montmartre — гора мучеников).

А теперь здесь, на месте бывшего о монастыря,  выставлена живописная старинная утварь.

В этом кафе собирались выдающиеся  художники — импрессионисты XIX века. М.Утрилло,  который здесь был завсегдатаем,   внезапно решил, что этот домик должен быть розовым и перекрасил его. С тех пор таким он и остался.

Уличные художники Монмартра рисуют любую натуру в любом стиле и, не отходя от рабочего места, дружат с общепитом.

Изображение первой Дамы Парижа пользуются большим спросом.

В начале XIX  века в этом здании, в  концертном зале Elysée-Montmartre, впервые танцевали канкан. Здание это было сильно повреждено пожаром, случившимся в 2011 году. До сих пор оно полностью не восстановлено.

Новые парижане на Монмартре. Кто-то грустно заметил, что Париж это место, где когда-то жили французы.

Маргарита Рупперт.