Набеги на Париж

От редактора.

Мы начинаем публикацию цикла очерков Маргариты Рупперт по общим названием «Увидеть Париж…». Первая часть цикла называется «Набеги на Париж«. Читайте и получайте удовольствие.

Набег первый.

Писать о Париже после всего о нём написанного — мягко говоря, нескромно. Тем не менее, осмелюсь. Кажется, о Париже знаешь с детства и узнаешь всю оставшуюся жизнь. Действительно, гид, очень осведомленная русская дама, в прошлом ленинградка, связанная с кино и искусствоведением, фактографией не удивила. В основном, это хорошо забытое старое. Однако, некоторые оценки, бытующие на западе, примечательны. О них я скажу позже.

Итак, захватив с собой две бутылки воды, сыр и ветчину в пакетах, буханку нарезанного белого хлеба, кипятильник и пакетики чая (всё по «совковому командировочному стандарту»), мы едем на три дня в Париж. Поездку организовала дюссельдорфская русскоязычная туристская фирма, с которой мы путешествуем не в первый раз. За счет коллективности оказывается существенно дешевле транспорт, гостиница, музеи, развлечения. Если платить за все персонально, поездка окажется раза в три дороже. Мы убедились, что программа, которую они предлагают, содержательна, репрезентативна, хорошо отработана. Ожидание в пять минут — это максимум. В толпе туристов и автобусов убеждаешься, что на любом мероприятии нас уже ждут и готовы принять. Поэтому в своей первой и, хотелось бы надеяться, не последней поездке в Париж, мы, не мудрствуя лукаво, следовали всему, что предлагала фирма. Нас «забрали» из Аахена, т.к. он на пути. Дальше около пяти часов в двухэтажном автобусе и мы в Париже.

Простое перечисление всего, что мы увидели, звучит, как монолог графини из «Пиковой дамы», столь же поэтично и многозначно. Это: Фонтенбло, Версай (именно так, он звучит по-французски, звук «ль» привнесли русские), русское кладбище Сен Женевьев дю Буа, Монмартр, Сакре-Кер, Гранд Опера, площади Вандом и Конкорд, Тюильри, Нотр-Дам, Елизейские Поля…. В одном я не согласна с графиней, это в том, что «постыл мне этот свет». Мне он еще не постыл, хотя эмоциональность восприятия несколько поутихла.

Были в Доме инвалидов у гробницы Наполеона. Мой муж — геолог обратил внимание, что колоссальный, идеально отполированный саркофаг выполнен из карельского тёмно-красного шокшинского кварцита, того самого, из которого соорудили позднее мавзолей Ленина. Еще до этого нам было известно, что одна из двух уникальных глыб родонита, добытых еще до революции, по распоряжению Сталина была обработана и передана для памятника Анри Барбюсу на кладбище Пер Лашез. Почему этот французский писатель был удостоен такой чести со стороны СССР? Видимо, за выданную им формулу: «Сталин это Ленин сегодня». (Другая глыба использована для надгробья императрицы Марии Александровны, жены Александра II, похороненной в Петропавловском соборе, в Петербурге).

Здесь похоронен Наполеон.

Лувру, в виду его необъятности и ограниченности нашего времени, мы предпочли музей д’Орсэ и не пожалели. Это музей живописи и прикладного искусства Европы последней трети 19-го и начала 20 веков. Прелестно само здание — бывший железнодорожный вокзал, утративший свою функциональность и переоборудованный в музей. Арт нуво в его лучшем проявлении — ажурный металл, огромное пространство, изящество, не переходящее в пресыщенную роскошь и радость простого пребывания в нем. Не говорю об удобстве осмотра и качестве экспонатов. Все выше всякой критики.

Музей Родена, знакомый по литературе и по некоторым работам, выполненным как авторская копия. Здесь каждый экспонат можно посмотреть в любом ракурсе, с любого расстояния. Хрестоматийность, которую надо обязательно видеть.

Версаль несколько разочаровывает по сравнению с Петергофскими и Царскосельскими дворцами и парками русских царей. Они, конечно, реплика, но какая! Роскошь русского двора в сочетании с безграничностью природных возможностей, особенно воды, впечатляет. Версаль страдает дефицитом водных ресурсов, поэтому фонтаны никогда не включаются одновременно. Их включают по очереди, как было принято исстари, по мере продвижения королевской особы.

Эйфелева башня, этот инженерный прорыв, этот символ, который с трудом завоевывал признание и любовь сограждан, находясь несколько раз на грани сноса. Сейчас это обязательный объект осмотра, с которого открывается ни с чем не сравнимый вид на весь Париж.

Все впервые. Все самое, самое. Ренессанс с благословения Леонардо да Винчи. Моды с благословения мадам Помпадур. Духи с благословения мадам Шанель. Исстари повелось — это столица великой страны. Во всем гордыня, самолюбие, тщеславие. В отличие от России, часто этим же грешившей, почти все удается. Хотели, как лучше, и сделали, как лучше. Но были и просчеты, даже у великих. Например, поход Наполеона на Москву. По последней версии, обсуждаемой здесь, план сдачи Москвы Александр 1 получил от шведского короля Бернадотта, ставленника Наполеона, но заинтересованного в поддержании хороших отношений с Россией. Уже после поражения Наполеон догадался, что этот план мог предложить только Бернадотт.

Я не тот знаток архитектуры, чтобы что-то осуждать в этом классическом городе, но все же осмелюсь сказать, что стиль ампир (например, Гранд Опера) мне далек. По-моему, в нем выражается помпезность и даже шовинистичность.

Новый район Парижа Дефанс. Здесь — средоточие современных блестящих инженерных решений. Сочетание металло-стеклянных башен разного цвета и форм — деловой центр 21 века на сто тысяч рабочих мест. Огромное выставочное здание с крышей в виде опрокинутой ракушки, имеющей всего три точки опоры. Ракушка может открыться, чтобы загрузить под крышу, например, Боинг или ракету. Все это подавляет — размеры сооружений, нашпигованность техникой, отрешенность от природы — какой-то фантастический пейзаж. Неуютно. Рабочий день протекает в этаком «аквариуме». Может быть, в 21 веке надо родиться, чтобы это полюбить и воспринять? Или, может быть, это моя нелюбовь к стеклянным геометрическим сооружениям. Здесь надо отдать должное — эстетически все безупречно, только эстетика какая-то чужая. Может быть, это не только мои ощущения. Украшение (памятник?) — огромная бронзовая голова с разверстым черепом. Что это, памятник мысли или ее отсутствию, или отсутствию необходимости дальше думать? Недалеко торчит огромный бронзовый большой палец. Это, по-видимому, выражение одобрения, восхищения. А для меня — разъятость человека — эпатаж.

Как всегда, у меня больше вопросов, чем ответов. Еще один вопрос, присутствовавший в подсознании, но никогда раньше не сформулированный. Почему Франция оказалась в числе держав — победителей в последней войне. Она была побеждена, а потом освобождена. Конечно, было сопротивление, было правительство в изгнании. Но ведь это же было и в Польше и Югославии. Здесь есть мнение, что это заслуга лично де Голля, сумевшего заставить всех считаться с собой. А Польше, по-видимому, «помог» товарищ Сталин, не поддержавший Варшавское восстание, сформировавший для начала свою польскую армию из русских и не заинтересованный иметь под боком еще одного победителя. Аналогично и с Югославией.

Несколько слов о языковом взаимоотношении Франции и Германии. Мы в немецком туристском автобусе, язык, на котором мы теперь стараемся изъясняться — немецкий. Этих мелких деталей оказалось достаточно, чтобы уже ощущать себя персоной non Grata. Самые толерантные — уличные торговцы сувенирами — иссине-черные негры из дебрей Африки, которые бегут за тобой и по-русски предлагают свои товары. Вспомнилось, как в Индии один из таких же торговцев сразил меня обращением «товарищ мадам».

Около Нотр Дам стоит памятник Карлу Великому, или Шарлеманю, как говорят французы. В отличие от аахенского, сутуленького и маленького, здесь он — великий и могучий. Бог знает, каким он был на самом деле. Тем не менее, ни в путеводителе, ни в экскурсионных программах он не упоминается, это франк, в отличие от них — галлов. О последней войне стараются не вспоминать. Национальное унижение, по-видимому, совершенно нестерпимо. Говорят, что Гитлер в начале войны хотел взорвать весь Париж, но Геринг и Геббельс уговорили его не делать этого, все равно все должно им достаться.

В 11-миллионном Париже 30 тысяч русскоговорящих. К русским отношение в целом благожелательное, за исключением «новых». В толпах туристов значительное место занимают русские туристские группы, в основном, из Германии. Во всех музеях прекрасно изданные каталоги и путеводители на русском. Они не дешёвы, но основные мы позволили себе купить.

Каждый день были заняты с раннего утра и до позднего вечера, «до упаду». И всё же наш визит в Париж можно назвать лишь лёгкой «дегустацией» этого действительно необыкновенного и великого города. Мы пережили эти три дня, как чудо, подаренное судьбой. Поздно вечером после речной прогулки по Сене мы выехали в Германию и в 5 часов утра были уже дома.

Продолжение следует…

Маргарита Рупперт.