Тиоман: две жемчужины.

Mandi-Mandi.

Это заключительная часть повествования. Всю дорогу лодку кидало с волны на волну. Я никогда не катался на американских горках, но много раз видел в кино лица пассажиров этих вагонеток. Думаю, мое лицо мало чем отличалось от их лиц в первые минуты плавания. Капитан держался обычно середины волны, и прежде чем она сойдет, он успевал перепрыгнуть на следующую. Иногда мы держались гребня волны, и какое-то время перемещались вместе с ней. В такие моменты удавалось отчетливо рассмотреть берег, пляжи и различные постройки на них. Было чувство, что тебя подняли и несут высоко на руках. Такие моменты обычно заканчивались глубоким провалом на самое «дно» волны, откуда видно было только темно-изумрудную воду и свинцовое небо. То, что в нескольких сотнях метров от тебя земля, трудно было представить. О том, что меня могло укачать, я подумал уже сидя в кресле на «ресепшене» отеля.

Отель, действительно, превосходный! Визитная карточка – пирс с итальянским ресторанчиком Mandi-Mandi. Пирс заканчивается на берегу уютным лобби с искусственным фонтаном-водопадом.

Рядом за огромным валуном укромный магазинчик разных безделушек.

Домики отеля расположены среди тропических деревьев на склоне горы. Здесь они называются шале (chalets). В зависимости от расположения и площади устанавливается цена. Есть шале на двоих и на целую компанию с общими террасами и индивидуальными купелями, есть шале высоко среди деревьев, а есть нависающие над морем. Одним словом, любой романтик найдет здесь то, о чем он мог только мечтать. Около лобби есть еще один ресторанчик с восточной кухней и библиотека с бесплатным вездесущим Интернетом. Есть также укромный общий бассейн и массажный домик.

Мои апартаменты – это уединенный домик высоко в кроне деревьев, так называемый Tree-top сhalet. Про него я хочу рассказать отдельно, т. к. я действительно был впечатлен и его расположением, и обстановкой внутри. К домику ведет узкий длинный мостик, проложенный вдоль склона горы среди деревьев, который заканчивается небольшой террасой с беседкой и плетеным из веток гамаком, подвешенным около беседки. С террасы вход в домик. Рядом со входом — корзина с зонтиками на случай дождя. Интерьер внутри простой, но со вкусом: огромная кровать, минибар, большой ЖК-телевизор со спутниковым телевидением, чайник, кондиционер, вентилятор во весь потолок. Особый шарм придает система освещения и задняя стенка домика у изголовья кровати – она полностью выполнена из стекла, за которым установлена подсветка.

Вид из этого «окошка» на каменную глыбу, с которой свисают лианы и разные вьющиеся растения. Ванная комната и туалет также заслуживают самых высоких оценок. Среди аксессуаров я не нашел только расческу, но зато есть все остальное от тапочек до фена. Перечислять в деталях не стану, скажу, что везти из дома нитки, иголки, щетки, различные пенки, гели и прочую утварь смысла особого нет. Одних полотенец около трех штук на одного! «Но нет расчески в дому у меня, расчески веселенькой нет…»

Для объективности оценки хочу сказать о минусах, хотя кому-то, наверное, они не покажутся таковыми. Отель полностью изолирован от остальных пляжей и его жизненное пространство довольно небольшое. Отсюда первый минус – скучно. Можно купаться, нырять с маской, которую выдают бесплатно, лежать на пляже под специальными навесами и есть фрукты, которые приносят всем желающим бесплатно, либо придаваться делам амурным со своим любимым человеком. А вот исследовать и изучать кроме океана здесь нечего! Минус второй – обедать здесь так же дорого, как и жить. Простой обед или ужин будет стоить 120 – 150 ринггит. Безусловно, он того стоит. Кухня безупречная, причем как европейская, так и азиатская. Может быть, хорошая кухня и не должна быть дешевой, но для меня скачек цен в десять раз оказался серьезным испытанием. Моя «жаба» крепко придавила меня. По опыту прошлых путешествий я твердо уверен, что всегда можно покинуть любой дорогой отель и не менее плотно и вкусно отобедать в каком-нибудь кафе за вполне разумные деньги, но здесь альтернативы нет.

Еще здесь несколько фанатичный сервис. Это я понял в первое утро. Проснулся как обычной рано, и, не ознакомившись с местным распорядком дня, направился в ресторан на завтрак. Как выяснилось, завтрак начинается в 8 утра, и мне предложили пройти в библиотеку подождать 15-20 минут. В библиотеку я не пошел, а решил вернуться в домик. Мой поход в ресторан и обратно занял не больше 5 или 7 минут, но по возвращению в домик я обнаружил, что все чисто вымыто, постель заправлена, а на тумбочке горит аромалампа.

Еще один странный сюрприз был днем. Принесли полдник: пирожок, кокосовый «пудинг» и фрукты. Платить за него сейчас или нет, я не спросил – неудобно как-то. Да и в целом складывается ощущение, что ты находишься под чутким контролем. Стоит только застрять посреди отеля с вопросительным выражением на лице, раздумывая, как разогнать скуку, как тут же из кустов появляется служитель отеля и предлагает помощь. Я, наверное, какой-то дикий и к облизыванию в отелях не привыкший, так что такое «внимательное» отношение меня несколько настораживает.

Я заплатил сразу наличными за пять дней, но выдержал только три. На утро четвертого дня забрал наличными переплату, рассчитался за все ресторанные обеды банковской картой и вернулся обратно в Текек на большой лодке от отеля. Мне хотелось посмотреть восточное побережье и попробовать серфинг. Я почему-то уверен, что кататься на волнах у меня получится с первого раза, а волны и пригодный для серфинга пляж найти можно только на пляже Джуара с восточной стороны острова. По приезду в Текек я, по уже складывающейся традиции, удовлетворил свои гастрономические пристрастия в знакомом кафе, ответил на все «смски» – в Japamala мой сотовый не работал – и отправился искать непонятно где ждавшего меня водителя со своим джипом. Об отеле на Джуаре, домике и трансферте за меня договаривалась по моей просьбе менеджер из Japamala, поэтому и произошла небольшая накладка.

Джуара.

Дорога из Текека до поселка Джуара проложена давно, но в пригодную для комфортного передвижения она превратилась совсем недавно. Примерно год назад ее отлили в бетоне, и теперь весь путь занимает не более 15 минут. Стоит такое путешествие в обычные сезонные дни 35-50 ринггит. Сколько отдал я за оба направления рассказывать не стану, это не важно. Важно то, что я ничуть не пожалел, попав на этот пляж, и все остальное превратилось в «мелочи жизни». Свой последний день на острове я провел так, как мечтал.

Все то, что я раньше называл пляжем, перестало быть для меня таковым в один момент. На Саланге купаться в море, заходя с песчаного берега, можно, но надо быть предельно осторожным, чтоб не поранить ноги и остальные выступающие части тела о кораллы. На пляже в Japamala можно только загорать, купаться можно исключительно с пирса – там и глубоко в момент максимального отлива, и есть что посмотреть через маску. В остальных местах море сплошь уставлено кораллами и валунами с острейшими ракушками. Когда я вышел на пляж Джуары, то сразу понял, чего я все же хотел и о чем мечтал! Во время максимального отлива от зеленой полосы пальм и клумб с цветами до кромки моря 100-150 метров чистейшего песка, а вдоль моря пляж тянется примерно на 2 км. И никаких кораллов и камней – только чистейший песок и метровые волны, с бешеным ревом постоянно полирующие его. Отсутствие отдыхающих, сильный теплый ветер, высоченное небо, с его свинцовыми тучами, огромное пространство песка и чистейшей прозрачной воды просто одурманивали и вводили меня в состояние эйфории. Улыбку счастья сдержать я не мог и тихо радовался свой находке, как радуется ребенок, которому, наконец-то, родители купили долгожданную игрушку или доверили взрослое дело. Такое чувство счастья всегда ощущаешь физически и это чертовски приятно!

Мой домик мало чем отличался от домика на Саланге. Стоял он на зеленой части пляжа под раскидистым деревом с большими мясистыми листьями, а вот крыльцо выходило прямо на песок. Часть домиков отеля имели небольшие балкончики, которые выходили на речку. Отсюда, наверное, и название отеля Open River View.

Мне, к сожалению, не удалось в этот единственный день попробовать серфинг. Причина все та же – не сезон. Но я познакомился с парой романтиков из Москвы. К слову сказать, отдыхающих на пляже кроме этой пары я за весь день, пока искал прокат досок для серфинга, не встретил. Как оказалось, парень уже почти месяц колесит по ЮВА и его, как и моя, последняя точка в маршруте стала Джуара. Здесь к нему и присоединилась его подруга, и, судя по их блаженному виду, отдых у них состоялся.

Вечером мы собрались в столовой или общем доме – я его так назову – попить пива и обменяться впечатлениями. Здесь нет привычной обслуги или какого-то особого сервиса. Все предельно просто: берешь пиво из большого холодильника и карандашиком чертишь на листе бумаги, прикрепленного магнитом, сколько банок взял. Расчет потом, как созреешь. А если учесть, что холодильник полностью состоит из пива, это отличный маркетинговый ход! Остановиться трудно. Надо взять на вооружение.

Последнюю, надцатую банку пива, я пытался допить на крыльце своей хижины. Была уже ночь, и даже при выключенном свете уличной лампы океана видно не было – сплошная чернота и шум волн, который постоянно усиливался, или мне так казалось. Отправившись спать, я не стал тушить свет на крыльце, опасаясь всяких сюрпризов и давно забытых детских страхов. А сюрприз был.

Я плохо помню, как голова коснулась подушки, но четко помню, как проснулся посреди ночи от шума волн. Такое ощущение, что волны бьют где-то совсем рядом. Слабо соображая, что происходит, я вышел из домика на пляж. Ветер был сильный, но не он наводил тревогу – прибой действительно был в нескольких метрах от моего крыльца, и никакой защиты от волн не было. Сон и хмель сняло как рукой. Достиг ли прилив максимального уровня? А что, если …? Вопросы крутились в голове, а ответов не было. Судя по редкой травке около крыльца, волны не доходят до него, и вроде опасаться нечего, но снова заснуть в эту ночь мне удалось с трудом.

Это сезон.

А на следующий день Тиоман ждал сезон! Утро раскрасило остров великолепной палитрой красок: нежно зеленые пальмы, изумрудное вдали и бирюзовое у берега море, желтый песок, голубое высокое небо и темно зеленые горы центральной части острова. Венцом этого рая было восходящее солнце. Оно висело четко посередине бухты между двух окаймляющих ее склонов. Красота сказочная! Умываться в это утро я решил прямо в океане.

По возвращению в домик я обнаружил в тазу с водой, предусмотренного здесь для ополаскивания ног от песка, пару банок пива. Кто и зачем их принес, я сначала не понял. Решил, что это опять какой-то сервис, но все оказалось намного проще. Перед самым отъездом выяснилось, что это была забота о моем утреннем здоровье моих соотечественников. В спешке я так толком и не поблагодарил их за это. Благодарю сейчас и желаю, чтоб вам в путешествиях всегда встречались только такие заботливые и добрые люди.

Выбирался я из этого рая за пару часов до самолета. На этот раз самолет прилетел битком набитый людьми и сумками. Все, как мне и обещали еще на Саланге – начинался сезон, сезон дайвинга, сноркелинга и BBQ!

Дорога домой.

Дорога домой всегда процесс волнующий: ты переживаешь свое путешествие и осознаешь, что стал богаче духовно – ты познал новое для себя. Для меня дорога домой – это возвращение, прежде всего, к своим самым близким людям на планете, и здесь, на экваторе расстояние с ними, оставшимися в районе 54-й параллели, ощущаешь очень четко.

По плану на обратном пути у меня была намечена остановка на сутки в Куала-Лумпуре. Цель – накупить на оставшиеся ринггиты подарков и побывать в китайском квартале. Мне не очень хочется говорить о магазинах столицы Малайзии, так как в двух словах не скажешь – это тема отдельного рассказа. Скажу только, что их много, а видов товаров, например, кухонных вилок-ложек или фотокамер здесь не поддается никакому подсчету. Мы в России привыкли в походах за покупками, что товар в магазине или на рынке один и тот же – с одного вагона. Трудно найти на нашем товарном рынке что-то оригинальное и в то же время желанное. Здесь же трудно определиться, чего ты вообще желаешь, выбирая, к примеру, спортивную обувь или китайские палочки. В одном посудном бутике этих палочек было видов под тысячу, как мне показалось. В магазин детских игрушек или книжный магазин наших малых детей запускать нельзя в принципе, а то будешь заново учить их Родину любить такой, какая она есть.

Я же искал определенный товар. Нет, не цветочек аленький. Аромалампу! Это подарок супруге. Сама затея найти ее здесь и провезти домой через много тысяч километров несколько бредовая, но я пообещал. Подарок сыну я купил на острове, брату – на центральном рынке Куала-Лумпура, там же и фотоальбом из слоновьего данга – вы его много раз видели в Таиланде, если бывали, и, наверное, даже листали. Это такая сшитая книга из белых листов, похожих на промокашку в школьной тетрадке, и наклеенными на обложке фигурками слонов, вырезанных … впрочем, это не важно из чего их режут, не буду гадать. Все эти вещи я прекрасно знал, где искать. Но где продается аромалампа, я не знал. В посудных лавках продавщицы (в самом хорошем смысле этого слова!) грустно пожимали плечами, в косметических бутиках тоже разводили руками. Обойдя несколько магазинов и несколько этажей одного из самых популярных моллов я уже начал думать, что скорее найду лампу Аладдина, нежели этот пахнущий фонарь. И как это часто бывает в жизни, а не в добрых сказках, на самом последнем проходе по рядам бутиков я совершенно случайно завернул в мебельный салон, и здесь было все, что я искал. Свечи, аромалампы, эфирные масла и куча еще всяких украшательств занимали внушительный стеллаж в торговом зале. Мебель нет смысла описывать, да я и не смогу сделать это красиво – ее надо видеть, так как это произведения искусства.

За несколько часов до аэропорта я все-таки решился отыскать Чайна-таун. Чуть не разубедил меня в этой затее один турист, европейской наружности. Он много и долго говорил, что надо сначала ехать туда-то, а там садится в такси, и тогда только попадешь куда хочешь, но делать там совершенно нечего. Может я плохо его понял, а это, действительно, было сделать трудно – у туриста при всем его дорогом и роскошном наряде не было верхних передних зубов, может он чего-то напутал, но когда при выходе из центрального рынка я обратился к местному полицейскому, то он без труда указал мне направление, пояснив, что идти пешком минут пять. Все так и было!

Китайский рынок или Чайна-таун место особое. Оно другое по сравнению с остальными рынками, да и просто улицами столицы, на которых также идет торг и готовят кушанья. Здесь какая-то особая атмосфера. Самым удивительным для меня стало посещение узкого и длинного магазинчика. Я случайно завернул в него – просто посмотреть. Узкий и длинный коридор, по обе стороны которого были прилавки с разными сушеными, маринованными и вяленными существами, свисавшими вязанками со стен и плавающими в огромных банках. И тишина. Действительно, тишина – звуки торговли с улицы не проникали в магазин. Что за существа болтались на веревках я понять не смог. Некоторые были похожи на морских коньков, другие на ящериц. В одной банке я четко смог разглядеть пауков. Они плавали в желтоватой жиже. Рядом с банкой лежал хирургический пинцет. Все это заведение напоминало мне пещеру злой волшебницы Гингемы, которую раздавил фургон девочки Элли из Канзаса. Но главным здесь был запах.

Мы можем рассказать другому человеку про цвет, который где-то видели, можем изобразить диковинный звук, но запах вы словами не объясните никак. А если попытаться, то запах в этом магазинчике слабо напоминал запах секционного зала медицинского университета, только не такой резкий и чуть сладковатый. Сладость ему, вероятно, придавали палочки, которые дымились повсюду. В конце этого коридора был небольшой зал и столик, за которым сидели три старика китайца. На вид им было лет по триста! На самом деле, скорее всего больше в разы. Лица каждого состояли из пары глаз, прикрытых в узкую полоску веками, и бороды, редкой, седой и длинной. Учитель Ёда, только кожа белая. Я загляделся на вязанки каких-то корнеплодов и чуть не налетел на их столик. Старики стали рассматривать меня внимательно, не говоря ни слова. Один курил трубку. Чтоб окончательно не запутать здесь все «рамсы» я улыбнулся, кивнул им и поспешил на выход. Да уж… Хочется добавить только слова из мультика про Винни-Пуха, неудачно (или удачно?) сходившего в гости – «А что подумал кролик – никому не известно».

На выходе из квартала поднебесной я купил фрукты для тещи и, оглянувшись на столицу Малайзии, над которой собирался дождь, направился в свой обратный путь домой уже без всяких остановок.

В аэропорт я прибыл за пять часов до самолета – хотелось его изучить основательно, так как это целый город с магазинами, ресторанами и отелями. И не зря – я сделал для себя интересное открытие. По прибытии я завтракал в нарядном кафе в зале прилета – это третий этаж. Стоил мне завтрак около 25 ринггит, и, честно сказать, выбор блюд был не велик. Но если б я спустился на второй этаж здания, то я бы попал в настоящий рай для любителей восточных яств. Здесь размещается Food Court – куча мелких столовых, в нашем понимании, с разными кухнями. Берешь поднос и обходишь хоть все. В центре зала круглый прилавок. За ним давят соки из фруктов, на которые ты покажешь пальцем. Предчувствуя долгий перелет, я решил основательно подкрепиться. Огромное блюдо с рисом, рыбой, салатами и большой стакан арбузного сока, приготовленного в блендере по моей просьбе, потянули на 7 ринггит – счастливое число моего путешествия! Народу не много. Обслуживают быстро и, как всегда в Малайзии, с улыбкой. Пока я наслаждался обедом, в зал вошла группа в разноцветных халатах и такого же цвета шапочках. Это стюардессы малайских авиалиний в своей фирменной одежде. Высокие точеные фигурки. Теперь наслаждался и мой глаз! Аппетит стал просто потрясающим. Возглавлял группу, судя по нашивкам, кто-то из пилотов этого экипажа. Поеду в следующий раз в Малайзию, а поеду я туда обязательно, первым делом по прилету зайду в этот Food Court, а уж потом все остальное.

Перед началом регистрации я в последний раз решил подышать свежим теплым воздухом уходящего дня. Вдруг кто-то окликнул меня на русском языке. Это были мои соотечественники с Джуары. Парень вышел, как и я, сказать спасибо этому дому. Его спутница летела другим рейсом, чуть позже, и провожала его. У нее прощание с ЮВА будет уже ночью. Так у них получилось. Они еще утром были на острове, и теперь только успевали менять самолеты. Встретиться у нас шансов было не много, но это произошло. Мне в некотором смысле везет на подобные встречи. Однажды в Москве встретил коллегу по работе. Она прилетела из Томска, а я с Новосибирска. В час пик на Павелецкой вместе покупали билеты на метро.

Разменяв остатки малайских ринггит на американские деньги, коих в итоге оказалось 7 долларов, я отправился через все «посты» в самый последний зал ожидания. Самолет из Ташкента задерживался, и пассажиры рейса вместе с пилотами и остальными членами экипажа ждали его в международной зоне. Второй пилот, очень грузный седой мужчина славянской внешности что-то писал в своем блокноте, иногда тыкая пальцем в калькулятор. О том, что он второй пилот, я узнал от моего соседа по креслу – он борт инженер, веселый советский человек. Мы разговорились. Я рассказал, где был и что видел, а также, что и кому везу в пакетах – из них уже сильно пахло спелым огромным манго и драконовыми фруктами. «А где супруга?» – поинтересовался он. «Дома с тещей, сына воспитывает, а меня отправила отдыхать,» – ответил я. Мне всегда интересна другая культура, и как наши реалии отражаются в ней: «Теща – это только у русских, или сей институт есть и на Востоке?». Он засмеялся и ответил: «Это – советское!». За два часа мы обсудили все наши советские острые вопросы. Мне в этом путешествии много встретилось людей, которые в самых простых разговорах о погоде (о ней можно говорить с кем угодно!) переключались на то, как было хорошо в Союзе, и какой бардак сейчас. Многие вспоминали с тоской те времена, и я не думаю, что это из-за приличия в разговоре со мной. Тоску в голосе подделать не так просто, да и не зачем. По всей видимости, отрезвление народа после разгульных 90-х постепенно наступает как у них, так и у нас.

Некоторые молодые узбекские пары и одинокие пассажиры постепенно вливались в наш процесс общения. Кто-то приглашал меня посетить Узбекистан, а прокатившись по стране, непременно заехать в Самарканд, так как там у них самый лучший плов. Кто-то, заслышав это, с усмешкой и в здравом соперничестве начинал оспаривать сей, по его мнению, сомнительный факт, нахваливая свой город и свой плов. Однако все при этом тепло отзывались о Малайзии, называя эту страну приветливой, а народ добрым и культурным. Было весело и душевно. За разговорами время ожидания протекло не заметно. Появился наш боинг. Объявили посадку. Все, летим в Союз!

В самолете на моем месте у окна уже сидел парень. На вид лет 30, смуглый, но на малайца не похож. Поздоровались. Он начал было мне освобождать занятое место, но я остановил его – мне удобнее сидеть ближе к проходу. Он спорить не стал. По-английски говорит слабо, но понимает по-русски. Спрашиваю: «Ты откуда, и куда летишь?». «Лечу на работу в Узбекистан» ¬– ответил он, и добавил: «Работаю в посольстве Индонезии в Ташкенте». Как выяснилось, парень моего возраста, живет в Джакарте, женат, двое детей. По-русски понимает больше, чем по-английски. Как взлетели, он забрался под плед, и больше бодрствующим я его не видел до самого Ташкента.

Прилетели в Ташкент рано утром с опозданием на 2 часа. За окном +7. Свежо. «Дом с колоннами» уже набит битком транзитным людом. Какая тут сборная солянка! Я занял кресло на втором этаже около ресторана и попытался поспать. Удалось, но не долго. Разбудил меня громкий разговор двух молодых пассажиров. Они о чем-то интенсивно спорили. Выдернули меня из сна, скорее, не их шумные голоса, а тот набор звуков, которые они издавали. Мне стало очень интересно. Я никогда раньше не слышал подобную речь. Открыв глаза и оглядевшись по сторонам, мне стало более-менее понятно. Я оказался в окружении дружной компании мужчин разного возраста. Их было человек двадцать. На некоторых из их них были надеты пуштунские песочно-серого цвета шапки – многогранник сверху, с толстой круглой каймой по кромке. Некоторые носили черные покладистые бороды. Я поинтересовался у парней, откуда они, и куда направляются. «Мы из Пакистана, город Лахор, на востоке страны. Летим в Азербайджан жить и работать». «А что дома?» – спросил я. «Дома война и нас вынуждают помогать Талибану, а мы воевать не хотим» – был ответ, «я – программист, хочу работать в Баку». Пока я расспрашивал и переспрашивал для более точного понимания суть сказанного, по телевизору, висевшему в зале ожидания, начали передавать новости. Первая новость была из Пакистана, где в городе Пешавар опять был совершен теракт. Новости хоть и на русском языке, но почти вся компания моих новых знакомых столпилась у телевизора. Все затихли. Видно, что многие серьезно переживают это событие. Я как мог, переводил моему собеседнику то, что говорил диктор за кадром. Потом они все собрались вместе. Я не стал больше надоедать им своими вопросами и отправился в ресторан.

Через некоторое время часть моих новых знакомых вновь присоединилась ко мне. Мы все сели за один стол, кроме одного их соотечественника. Он почему-то остался стоять рядом со столом, хотя места еще были. Один из пакистанцев предложил мне угоститься их сладостями – они пришли в ресторан со своим, и пододвинул мне тряпичный мешок. В мешке, на котором было написано что-то вязью, оказались пряники. По вкусу они очень напоминали советские шакир-лукум, которые я очень любил и хорошо помню до сих пор. Мне надо было ответить на столь дружественный жест, кроме того, я и сам желал их угостить. Последние семь долларов пошли на семь кружек чая. Я не стал обходить вниманием того единственного, который остался стоять около стола. Когда принесли чай, я попросил всех угощаться, чем, по-моему, очень всех приятно удивил. Чашку протянули и стоявшему рядом, хотя самый авторитетный пакистанец сделал это как-то нехотя, и лишний раз переспросил у меня: «ему тоже чай?». Я ответил утвердительно, и он с нескрываемым пренебрежением передвинул чашку на край стола. Кто он был для них и почему ему не положено есть пряники и пить чай вместе со всеми, я не знаю. Вроде «неверный» за этим столом только я, но спрашивать об этом я не стал. Восток – дело тонкое!

Мы пили чай, ели пряники. По большому телевизору в ресторане начали показывать фильм «Дело было в Пенькове». Через некоторое время я стал замечать, что наш разговор постепенно угасает, а внимание господ из Пакистана все больше захватывает фильм. «О чем фильм?» – поинтересовался один из них. «Про жизнь, любовь» – ответил я, и наш разговор про жизнь перешел на тему фильма. Они очень внимательно смотрели кино и постоянно что-то обсуждали между собой, периодически переспрашивая у меня сюжет того или иного эпизода. Я был впечатлен и тронут таким неподдельным интересом к советскому искусству.

На посадку нас пригласили практически одновременно. Перед посадкой в самолет они всей группой шумно поблагодарили меня и пожелали удачной дороги домой. Многие помахали мне рукой, некоторые пожали руку мне. На том и расстались.

Вылетели из Ташкента по расписанию, но вскоре вернулись обратно – стало плохо с сердцем одному пассажиру, а врача на борту не нашлось. Повторный вылет состоялся через 3,5 часа. В Новосибирске садились уже затемно. Температура – минус 35. Воздух сухой и колючий, но такой приятный и родной. Я вернулся домой.

Конец 4 части. 2010 г.

Автор Илья Ослин.