Китайские зарисовки: «ФАРШИВЫЙ» ИМПЕРАТОР

Произошло это все в ту же поездку в Пекин. Гидом у нас была чУдная девчонка с простым китайским именем то ли Соня, то ли Вера (да будет вам известно, что китайцы, изучающие русский язык, в первую очередь берут себе иностранное имя, в данном случае русское, которое минимально созвучно родному имени. Эта страшная тайна долго мучила меня, пока я  не узнал, что имена раздает преподаватель, и в выборе имени не последнюю роль играют имена персонажей книги, которая последней была прочитана). Так вот, эта девчушка имела интересный дефект произношения – она заменяла Л во всех словах звуком Р. Это очень оживляло наши беседы об истории Древнего Китая, его куРьтуре и национаРьных особенностях веРикого народа.

Дело происходило в майские праздники, в Китае тоже переняли дурную традицию их переносить и объединять… И вот в эти перенесенные и объединенные семь дней праздника весь китайский народ, в едином порыве, из глубинки метнулся в столицу для приобщения к святыням. В одну из достопримечательностей Пекина – гробницу императора эпохи то ли Цин, то ли Мин, нас и привезли. Многотысячная река из черных голов впадала в русло, шириной в двенадцать человек, ограниченное каменными стенами и ведущее куда-то в неизвестность. Посреди этой черной реки светлым бакеном качалась моя голова, возвышаясь над невысокими китайцами и поблескивая линзами очков. Наша маленькая группа медленно продвигалась вперед. Маленькая, потому что благоразумные руководитель Нина и китайская Соня-Вера остались где-то в тенечке на скамейке. Солнце стояло в зените, жара была градусов 26. Русло сужалось постепенно: десять, восемь, четыре и, наконец, только один человек мог спускаться в подземелье по узкой винтовой лестнице. Вернуться назад против течения было невозможно, это напоминало неотвратимое продвижение к водопаду. Так прошло часа четыре. Воспитанные в духе дзен-буддизма, китайцы покорно выносили все тяготы этого пути, чего не скажешь о нас, избалованных европейцах. Наш народ роптал и тащился вперед, или тащился вперед и роптал (кому как больше нравится).

Наш путь подошел к логическому концу, мы спустились в гробницу и увидели большой гранитный прямоугольный камень за бронестеклом, к которому бросились радостные китайцы с криками и плясками. Выход был недалеко, и, спустя какие-то минуты, мы, потные и злые, отыскали  Нину. Отдохнувшая Соня-Вера, радостно глядя на наши распаренные лица, встретила нас рассказом о том, что эту гробницу откопали во время культурной революции и необразованные хунвейбины разрушили, как водится, все до основания, а в наши дни изготовили из камня, как она метко выразилась, «фаРшивую гробницу».

И все бы ничего, да тут наша Нина рассказала, что рядом с ее скамейкой стоял большой телевизор, на котором за время нашего безумного путешествия она подробно рассмотрела  раскопки и все сокровища, уничтоженные в революцию. Этого наши с Володей неокрепшие души не выдержали, и мы бросились искать холодное пиво, чтобы заесть его какой-нибудь кулинарной экзотикой вроде жареных скорпионов. Но это уже совсем другая история…

Александр Попов.