Две мимолетности о силиконовой долине

Это две небольших заметки – мимолетности, оставшиеся в памяти о работе в лабораториях фирмы Agilent в сердце силиконовой долины Калифорнии, городе Пало Альто, в котором до сих пор сохранился знаменитый гараж, где основатели фирмы Hewlett-Packard начали свой бизнес, и где находится не менее знаменитый Стэнфордский университ, альма матер многих старт-апов силиконовой долины.

Вход в кампус Стенфордского университета.

Agilent – это результат разделения фирмы Hewlett-Packard надвое, проведенного по решению антимонопольных властей США. На самом деле это Agilent должен был бы называться Hewlett-Packard, ибо именно он наследовал классический бизнес легендарной Hewlett-Packard – приборостроение. Но нет, брэнд Hewlett-Packard достался второй части материнской фирмы, которая сосредоточилась на компьютерах и принтерах.

Рождественская лотерея с американским акцентом.

В Америке принято, что фирмы устраивают для своих сотрудников празднование Рождества. Заказывается ресторан за счёт фирмы в рабочее время, общественники устраивают рождественские декорации и всякие шуточные мероприятия к обеду. Лаборатория в силиконовой долине, где я проводил свой «шабатон», арендовала зал в латино-американский ресторане в downtown (центре) Palo Alto, судя по всему, недешёвый. Собралось много сотрудников, человек, я думаю, 30-40, так что я смог увидеть всех. Абсолютное большинство — мужчины, было только 4 женщины, из них — две секретарши зав. лабораторией Била Шрива и его заместителя Вильгельма Радемахера. Ни одного чёрного американца. Абсолютное большинство — не «нейтив-америкен»: индусы, китайцы, немцы, трое «русских», то есть выходцев из России.

Шуточных мероприятий было подготовлено два: одно для затравки, а другое на закуску. Для затравки нам при входе на спину наклеивали на спину бумажку с каким-то словом и, как потом оказалось, нужно было, задавая окружающим наводящие вопросы, догадаться, что там написано. Мне наклеяли нечто, про что мне американец сказал, что я вряд ли догадаюсь, что это, так как это типично американское понятие и нужно здесь родиться, чтобы это угадать. После некоторого обсуждения оказалось что это снеговик. Так что я как бы отгадал. Почти все отгадали. Не отгадал только Вильгельм Радемахер и ещё один китаец. Но забавно, что именно за это они получили особые подарки.
О втором мероприятии под названием «белые слоны» (white elephants), мы были предупреждены заранее. Как я понял из циркуляра, разосланного по элетронной почте, это новогодняя лотерея. Каждый приносит что-нибудь (не дороже 10 долларов, как говорилось в циркуляре), всё это складывается в кучу, а потом разыгрывается. Там говорилось ещё что-то о том, что выигрышами можно как-то потом брать друг у друга, но я на эту подробность не обратил внимания. А оказалось, что как раз в этом соль белых слонов.

Это те самые трое с новогодней мишурой на шеях и белыми слонами в руках.

Вот как это происходило. При входе все клали свои подарки в общую кучу и получали номер. В конце обеда, на дессерт, ведущий разыгрывал номера, и тот, чей номер выпал, подходил к этой куче подарков, брал то, что ему приглянулось, открывал обёртку (по условию, всё должно было быть завёрнуто в обёртку) и показывал всем присутствующим.
Но оказалось, что имелась и другая возможность. Если он хотел, он мог ничего не брать из кучи, а подойти к одному из предыдущих устников, которые что-то выбрали, и отобрать его подарок. Тогда тот, у которого подарок был отобран, имел право на второй заход с тем же выбором: или из кучи кота в мешке или у одного из предыдущих (но не у того, конечно, который у него забрал только-что). Как я потом понял, в другом заходе можно забрать свою игрушку назад.
Я в этой игре поставил своеобразный рекорд. Сначала я выбрал большой картонный ящик, в котором оказался набор пластиковый посуды. Это вызвало большой ажиотаж, и через пару ходов Дэвид Смит из той же группы Ли Барфорда, что и я, прямым ходом и без больших размышлений направляется ко мне и забирает его. Мой ход опять. Я иду и выбираю нечто, что в развернутом виде оказалось походной пластиковой бутылкой с крышкой и трубочкой для питья. Это тоже было встречено возгласами одобрения, и через пару ходов его у меня забирает одна из присутствовавших там женщин, даже не представившись. Опять мой ход. Я ешё не усёк, что теперь могу вернуть посуду. Иду и вынимаю из кучи нечто, в чём все сразу узнают СиДи. Разворачиваю, действительно СиДи с какими то музыкантами. Я их не знаю, но мой начальник Ли Барфорд очень одобрительно покачал головой, и, как я потом понял, неспроста. Как только настал его черёд выбирать, он, не раздумывая долго, отобрал его у меня. Опять моя очередь. Теперь я уже знал, что я могу отобрать тоже. Я и отобрал ящик с посудой у Дэвида Смита, чем вызвал его едва скрываемое огорчение. Но я владел этим ящиком недолго. Дошла очередь до Вильгельма Радемахера, и он прямым ходом направился ко мне и ящик изъял, всем своим видом давая понять, что я завладел им не по чину. Опять моя очередь. Диск мне был не нужен, из-за пластиковой бутылки я не хотел огорчать женщину, которая у меня её отобрала и которой эта бутылка, наверное, была очень нужна. Поэтому я решил взять из остатков в куче (а дело уже было в конце) нечто, неряшливо завёрнутое во что-то вроде газетной бумаги. Развернул — оказалось: пластиковый патрубок для починки туалета. Этот слон тоже вызвал большое оживление среди американцев: «Plumber kit!», — сказали они. С этим рождественским подарком я и пришёл домой. Я считаю, мне повезло: хороший и поучительный сувенир на память о странной новогодней лотерее с американским акцентом.

Cubicles.

Cubicles – так называются загородки, в которых сидят все сотрудники Agilent независимо от положения и должности (впрочем, в Hewlett Packard я видел то же самое). Вот как устроено размещение сотрудников: большой зал примерно 30*30 метров (точно не замерял, да это и неважно) перегорожен перегородками высотой примерно 1.7 метра квадратно-гнездовым методом на квадратные ячейки примерно 3*3 метра. В каждую ячейку имеется вход шириной примерно 1 м. В ячейке стоит Г-образный стол для компьютера, над ним полки для бумаг. В ячейке также помещается 2-3 железных книжных шкафа. В каждой ячейке телефон. Перегородки обиты тканью, которая, повидимому, заглушает звуки. Когда сидишь за столом, ощущение, что отдельная комната. Но если сосед говорит по телефону – приходится слушать. Так что само собой – никаких личных звонков. И вообще, что бы кто ни делал – он всё время как бы под наблюдением, не специальным а просто потому, что так устроено рабочее место.
В зале как правило тихо: все сидят в своих Cubicles и можно за весь рабочий день так никого и не увидеть. Свет – верхний: люминесцентное освещение (мне с ним не повезло: ряд ламп над моим Cubicle почему-то время от времени гас, и сколько я ни жаловался, найти концы, кто бы это починил, оказалось невозможным; но это уже другая история).
В зале есть одна стена с окнами выходящими во двор на белый свет, но практически можно просидеть целый день уткнувшись в компьютер и дневного света не увидеть. По сути дела эти Cubicles больше всего напоминают стойла в конюшне или коровнике. Мой босс по работе (Бил Шрив), Cubicle которого находился напротив моего, как-то с гордостью сказал мне, что эта система Cubicles – его изобретение (он имел в виду – в том числе и его, он уже давно менеджер, ещё до разделения с Hewlett Packard).

Эл Яровер

США, Калифорния.